Читать книгу - "Топор богомола - Котаро Исака"

«Не слишком ли это хлопотно, когда они могли бы просто продолжать обмениваться электронными письмами?» – думаю я, и эта мысль, должно быть, отражается на моем лице, потому что мама говорит:

– Что у тебя с выражением лица? Оно как будто застыло.

Я представляю себе папу. «Нет, нет, с моим лицом всё в порядке. Никакое оно не застывшее. Наверное, я просто задумался о работе, и мои лицевые мышцы немного напряжены…» Я вижу, как он теряется и пытается объясниться под маминым взглядом.

– Что ж, это просто еще один очередной раз, когда по милости твоего отца мне пришлось выйти из дома. – Держа Дайки на коленях, она поворачивается к Маю. – Действительно, этот человек доставил мне столько хлопот…

Я бросаю взгляд на папину фотографию. Он правда причинял ей неприятности? А не наоборот?

Однако ее версия, конечно же, не совпадает с моей, и она делится с нами несколькими эпизодами, смеясь над папиными промахами и неудачами.

– Но знаешь, – говорю я после того, как мама заканчивает одну из своих историй, и, произнося это, чувствую, что выполняю свой сыновний долг, как будто папа стоит у меня за спиной и говорит: «Борись за меня, мой адвокат». – Папа на самом деле был замечательным. Он всегда старался изо всех сил, чтобы сделать маму счастливой.

– Кто? Твой отец? Пытался сделать меня счастливой? Когда это было? – Мамины глаза широко распахнуты, и она явно застигнута моими словами врасплох, что тоже заставляет меня нервничать.

– Когда? Я бы сказал, что всегда.

Мама разражается смехом.

– Ну уж нет. Он просто без конца слонялся по дому, не особенно о чем-то беспокоясь.

Маю вежливо кивает и говорит: «Неужели правда?», и я чувствую, что мне нужно поднять руку и заявить протест. Протестую! Истец фальсифицирует показания, чтобы выставить себя в более выгодном свете!

«Отклонено», – говорит неслышный голос, который, кажется, исходит с папиной фотографии, и мне остается только рассмеяться. «Я ведь пытаюсь аргументировать твою правоту, пап».

– Но как вы двое познакомились? – спрашивает Маю.

– Как мы познакомились? Это было так давно… – Мама склоняет набок голову.

– Ты ведь не могла забыть такое важное событие, мама?

– Это было так давно… – повторяет мама. – Я думаю, может быть, кто-то из моих друзей познакомил нас… Верно? – Она как будто спрашивает своего отсутствующего мужа.

Я могу живо себе представить, как он поддерживает ее: «Да, именно так все и было».

Жук-носорог

Идет дождь. Я выхожу через черный ход здания и, обходя лужи, спешу обратно на главную улицу. Почему-то кажется, что, когда я на работе, дождь идет чаще, чем обычно. Я задаюсь вопросом, не преследует ли меня могущественный дух дождя.

Смотрю на часы. Почти точно в назначенное время. Хорошо. У меня болит левая рука. Мой рукав порван, и кожа под ним кровоточит.

«Он по-настоящему страшный», – предупреждал меня врач, и, хотя я бы не сказал, что этот парень был страшным, у него был необычный стиль боя, к которому я не привык, и какой-то клинок, которого я раньше никогда не видел, так что это было действительно нелегко. Я должен быть благодарен за то, что отделался всего лишь небольшой травмой, подобной этой.

Наступаю в лужу, и в воздухе разлетаются брызги воды.

Я всегда пробирался сквозь темноту. Некому было позаботиться о том, чтобы меня вырастить и воспитать; я просто брожу по закоулкам жизни, угрюмо глядя в землю. Я не могу найти нормальную работу – может быть, потому, что на самом деле не ходил в школу, а может быть, потому, что у меня жесткий взгляд, и каждый раз, когда я думаю, что нашел работу, которая могла бы быть законной, это всегда заканчивается тем, что чье-то лицо залито слезами и кровью.

Под моими ногами всегда только грязные дороги, по которым трудно идти, и, когда я смотрю налево или направо, кажется, что у всех остальных есть хорошие мощеные дорожки.

Иногда я задаюсь вопросом, будет ли так всегда, до самой моей смерти, – и когда у меня возникают подобные мысли, немедленно их отбрасываю. Конечно, так будет всегда.

Я выхожу на широкий проспект и быстро ныряю в торговый пассаж. У меня нет зонта, так что я рад, что улица крытая, но мне кажется, что, вне зависимости от наличия крыши над головой, на меня всегда будет лить дождь. Вот я иду по твердой земле, но мне кажется, будто мои ноги проваливаются в нее.

Я спешу вперед, когда передо мной вдруг откуда-то сбоку высовывается рука.

– Возьмите, пожалуйста, – говорит кто-то невидимый.

Рука протягивает рекламную листовку.

Подняв глаза, я вижу девушку лет двадцати с небольшим, должно быть, примерно моего возраста. У меня нет никакого интереса к ее листовке, но вот она у меня в руке.

Я ничего не говорю и уже хочу пройти мимо, но она замечает:

– Ой, у тебя идет кровь, – и указывает на мою руку.

– Что, правда?.. Всё в порядке.

– Если у тебя идет кровь, не думаю, что ты в порядке.

– Действительно?..

– У тебя такое мрачное лицо, будто ты чем-то расстроен. Что-то случилось?

– У меня мрачное лицо?

Я настороже, думая, что она знает о задании, которое я только что выполнил. Но что-то не похоже на это.

– На самом деле ничего не случилось.

– Но у тебя действительно такой вид, будто ты расстроен.

– Да ладно, серьезно?

– А что, если ты попытаешься думать о чем-нибудь счастливом? Уверена, ты выглядел бы просто классно, если б улыбнулся.

Мне хочется защититься от ее фамильярного отношения.

– Я не могу придумать ничего счастливого, – отвечаю я. – Счастье не имеет ко мне никакого отношения. Моя жизнь…

«…ничего не стоит».

– Да ну? – У нее добрый голос. Естественный. – Ты не кажешься мне плохим человеком.

Это едва не заставляет меня рассмеяться. Меня можно поместить в стеклянную витрину с табличкой: «Попробуйте найти такого же плохого человека, как этот!» Я вполне осознаю тяжесть моих преступлений.

«Разбираться в людях – не твоя сильная сторона», – собираюсь сказать я, но она указывает на листовку в моей руке:

– Ты можешь воспользоваться этим и получить скидку!

Примечания

1

В японском прочтении имя этого персонажа звучит как «Кабуто». – Здесь и далее прим. пер.

2

Рамэн – густой суп с пшеничной лапшой и самыми разными ингредиентами.

3

Онигири – блюдо японской кухни из пресного риса, слепленного в виде треугольника или шара. Обычно в онигири кладут начинку