Читать книгу - "Энигма - Роберт Харрис"

Ливерпуль?

Ливерпуль. И паромом через Ирландское море.

Боже!

Его ошеломило неправдоподобие всего этого и в то же время простота, очевидность. Над сиденьями напротив — сигнальный шнур («За пользование не по назначению — штраф 20 ф. ст. »), и первой реакцией Джерихо было дернуть за него. И что дальше? Сам подумай. От него, небритого безбилетника, с глазами наркомана, пытающегося убедить недоверчивого проводника, что в поезде едет шпион, просто отмахнутся, тогда как Пак… что сделает Пак? Сойдет с поезда и исчезнет. Джерихо вдруг увидел всю нелепость своего положения. У него даже не было денег на билет. Все, что у него было, — это полные карманы шифровок.

Избавиться от них.

Достал из кармана, порвал на мелкие кусочки и, высунувшись в окно, пустил по ветру. Поток воздуха подхватил обрывки, поднял выше вагонов и унес прочь. Повернув голову в другую сторону, Джерихо попытался определить, как далеко впереди находится Пак. Захлебнулся встречным ветром. Через три вагона? Через четыре? Убрал голову и закрыл окно, , прошел по раскачивающемуся купе и открыл дверь в коридор.

Осторожно выглянул наружу.

Стандартный довоенный вагон, темный, грязный. Коридор, тускло освещенный синими светомаскировочными лампочками, имел цвет бутылочки с ядом. По одну сторону четыре купе. Спереди и сзади — двери в соседние вагоны.

Джерихо нетвердой походкой направился к голове поезда, по пути заглядывая в каждое купе. В одном двое матросов играли в карты, в другом — молодой человек и девушка спали в объятьях друг друга, дальше семья — мать, отец, мальчик и девочка — подкреплялась сэндвичами и чаем из термоса. Мать, кормившая грудью младенца, увидев, что он смотрит, смущенно отвернулась.

Он открыл дверь в соседний вагон и ступил на площадку между вагонами. Пол под ногами ходил из стороны в сторону, как аттракцион на увеселительной площадке. Джерихо, споткнувшись, ударился коленом. В щель между полами он видел стучащие друг о друга сцепления, под ними стремительно мчалась земля. Войдя в следующий вагон, первым делом заметил хмурую физиономию выходившего из купе проводника и, проворно юркнув в туалет, запер изнутри дверь. Сначала Джерихо подумал, будто оказался здесь в компании с каким-то бродягой, но потом понял, что это он сам — желтоватое лицо, лихорадочно бегающие запавшие глаза, растрепанные ветром волосы, темная двухсуточная щетина, — его собственное отражение в зеркале. Туалет был засорен и вонял. Вокруг ног обвилась спутанная мокрая лента грязной бумаги.

— Прошу билет, — громко постучал проводник. — Подсуньте под дверь, пожалуйста.

— Остался в купе.

— Неужели? — Проводник загремел ручкой двери. — Пройдемте, покажете.

— Я себя неважно чувствую. (Что было правдой.) Оставил в купе для вас. — Прижался горящим лбом к холодному зеркалу. — Дайте мне пять минут.

— Я вернусь, — пообещал проводник. Джерихо услышал грохот колес — это открылась дверь вагона и снова захлопнулась. Выждав несколько секунд, он вышел.

Ни в этом вагоне, ни в следующем Пака не было, и, когда Джерихо ступил на площадку третьего вагона, поезд стал замедлять ход. Джерихо вбежал в коридор. Два купе набиты угрюмыми солдатами с винтовками у ног — по шесть человек в каждом.

Потом пустое купе.

Дальше — Пак.

* * *

Он сидел спиной в сторону движения, чуть наклонившись вперед, локти на коленях — все тот же старина Пак, красивый, внимательный, оживленно говоривший с кем-то, кого Джерихо не было видно.

Клэр, подумал Джерихо. Это должна быть Клэр. Кто же еще? Он взял ее с собой.

Повернувшись спиной к купе и делая вид, что смотрит в грязное окно, Джерихо подался назад. Глазами отметил признаки приближения к городу — заросли кустарника, товарные вагоны, складские корпуса, — и тут же показалась безымянная платформа с часами, стрелки которых остановились на без десяти двенадцати, и выцветшие рекламные щиты, пышные улыбающиеся красавицы приглашали провести давно забытые отпуска в Борнемуте или Клактоне-он-Си.

Поезд прополз еще несколько ярдов, потом резко затормозил у станционного буфета.

— Нортгемптон! — громко объявил мужской голос. — Станция Нортгемптон.

А если это Клэр, как поступить?

Но это не она. Бросив украдкой взгляд, Джерихо увидел мужчину — молодого, стройного, темноволосого, загорелого, горбоносого: судя по всему, иностранец. Увидел мельком, потому что тот был на ногах, отпуская руку Пака из своих ладоней. Молодой человек улыбнулся (идеально белые зубы) и кивнул — завершена какая-то сделка, — затем вышел из купе и быстро зашагал по платформе, теряясь в толпе. Пак некоторое время смотрел ему вслед, потом закрыл дверь и опустился на сиденье, исчезнув из поля зрения Джерихо.

Какими бы ни были его планы побега, они, видимо, не включали Клэр Ромилли.

Джерихо отвел взгляд.

Вдруг представил, что произошло. Пак едет в субботу в домик забрать шифрограммы… и обнаруживает там его. Позднее Пак возвращается и видит, что шифрограммы исчезли. Пак, естественно, предполагает, что они у него и что он намерен поступить как всякий законопослушный государственный служащий: немедленно пойти к начальству и выдать Клэр.

Джерихо снова взглянул в сторону купе. Пак, видимо, закурил. Вверх поднимались сизые клубы дыма.

Но ты, Пак, не мог этого допустить, потому что Клэр была единственным связующим звеном между тобой и похищенными бумагами. И тебе требовалось время, чтобы вместе со своим приятелем-иностранцем организовать побег.

Так что же ты все-таки сделал с нею?

Гудок. Шумно поднимают пары. Платформа вздрогнула и поползла назад. Но Джерихо едва ли что замечал, кроме неизбежных выводов из своих рассуждений.

* * *

Дальше все произошло стремительно, и если на свет так и не появилось единого связного объяснения событий, то лишь по причине целого ряда факторов: пробелов в памяти, вызванных ожесточенной схваткой, гибели двух действующих лиц, бюрократического тумана, напущенного в соответствии с действием Закона о служебной тайне.

А произошло примерно вот что.

Милях в двух к северу от нортгемптонского вокзала, рядом с деревней Кингсторп, от главной линии, ведущей к западному побережью, отходит ветка на Регби. С предупреждением за пять минут поезд свернул с предусмотренного расписанием маршрута и направился западнее главной линии, а вскоре красный сигнал светофора предупредил машиниста, что путь впереди занят.

Поезд уже замедлял ход, но Джерихо не замечал этого, когда распахнул дверь в купе Пака. Дверь скользнула легко, достаточно было нажатия пальца. Наружу вырвались клубы дыма.

Пак как раз загасил сигарету (позднее в пепельнице нашли пять окурков) и опускал раму окна: возможно, заметив снижение скорости или изменение маршрута, он что-то заподозрил и хотел узнать, что происходит. Услыхав, как позади открывается дверь, обернулся. В этот момент его лицо стало похоже на череп. Плоть усохла, натянулась, стала маской. Он уже был мертвец и знал это. Оставались живыми только глядевшие исподлобья глаза. Они метались от Джерихо к коридору, от коридора к окну и опять к Джерихо. Чувствовалось, что за ними скрывалась лихорадочная работа мысли, отчаянная безнадежная попытка подсчитать шансы, найти пути и направления отхода.