Читать книгу - "Головоломка для дураков. Алый круг. Семеро с Голгофы (сборник) - Джонатан Стагге"

Ни слова не говоря, я подошел к корзине. Внутри лежала разорванная на четыре части фотография. Склонившись, я хотел достать обрывки, Бак метнулся ко мне через всю комнату.

– Не трогайте… Не трогайте…

Фраза осталась незавершенной. Он понял, что опоздал. Я вынул неровные фрагменты и сложил их вместе.

На меня смотрела принявшая соблазнительную позу девушка, поразительно похожая на Нелли Вуд.

В правом верхнем углу округлым женским почерком было выведено: «Бак, милый! Дарю тебе фото на память обо всем. Нелли».

Вот и нашлось объяснение пустому месту в галерее на стене.

Спасатель стоял рядом, его загорелое лицо приобрело серо-желтый оттенок. Я повернулся и пристально посмотрел на него.

– Так, стало быть, тебя с Нелли Вуд ничего не связывало. У нее не находилось времени на простого спасателя. И у вас не было свидания на пляже этим вечером. Тебе ничего не известно. Что ж, Бак. Ты нас почти убедил.

Он не вымолвил ни слова. Да и что мог сказать? Все выглядело предельно ясно.

Я убрал обрывки фото в карман и направился к Барнсу, ждавшему на пороге.

Бак не двигался с места. Пояс на халате опять развязался, и его концы повисли, а под распахнувшейся одеждой обнажилось сильное загорелое тело. Он стоял очень прямо, но все равно производил впечатление человека, согнутого и раздавленного жизнью.

Выйдя вслед за Барнсом в коридор, я уже раздумывал над тем, сколь многое могла прояснить порванная и выброшенная фотография. Прежде всего она неопровержимо доказывала, что Бак лгал о своих истинных отношениях с убитой девушкой. Но опровергала ли она его бессовестную попытку оговорить Фэншоу, подставить под подозрение?

Мне представлялось вероятнее, что Нелли затеяла хитроумную двойную игру, используя Фэншоу к своей выгоде, а Бака – для того, чтобы было о чем вспомнить.

Только двойные игры часто чреваты опасностями. Они могут довести даже до убийства, и тогда не придется искать лишенного всяких мотивов маньяка.

Но особое внимание в своих мыслях я уделил самому факту, что фотография была порвана и выброшена.

Бак Валентайн намеренно уничтожил «памятный» снимок Нелли Вуд, потому что знал о нашем неизбежном приходе к нему и расспросах об отношениях, которые связывали его с мертвой девушкой.

Уничтоженная фотография означала, что так или иначе, но он знал об убийстве еще до того, как мы с Барнсом ему сообщили.

А это делало возможными сразу несколько версий.

Но вслух по поводу только что состоявшегося разговора я предпочел не высказываться, напомнив:

– Теперь нам пора отправляться на церковный погост.

Мы спустились в вестибюль. Свет был выключен, если не считать единственной настольной лампы под абажуром. Даже сюда снаружи просочились туманные пары. Они чуть заметно клубились, придавая нереальный вид обычно невзрачному, хотя все еще вполне респектабельному холлу.

Мы так и не сняли своих курток, а в руках держали фонарики.

– Пойдемте, Барнс… – начал я, но вынужден был прерваться, потому что почувствовал, как поток сырого и холодного воздуха обдал мне шею, и я повернулся. Сержант сделал то же самое.

Прямо за порогом наполовину открытой парадной двери стояла фигура, почти невидимая в туманной мгле. Постепенно я разглядел высокий и стройный женский силуэт. В руках женщина держала что-то серое. Какое-то время она, казалось, не могла решиться, входить ей внутрь или нет. Затем все же открыла дверь полностью и вошла в вестибюль.

Я узнал мисс Хейвуд. Ее привлекательное старомодной красотой лицо выглядело как обычно серьезным. «Артистическая» прическа в греческом стиле была слегка в беспорядке от ветра, а волосы пропитались влагой морского воздуха. То, что она держала в руках, оказалось большим букетом из веток восковницы с темно-красными ягодами.

Она пошла в нашу сторону, а ее губы стали складываться в подобие чарующей улыбки. При этом в ней было что-то от хозяйки кафе, встречавшей новых клиентов с особым блюдом из сегодняшнего меню.

– Здравствуйте, доктор Уэстлейк, – Барнса она приветствовала наклоном головы. – Чудесная нынче ночь! Такая неистовая, такая романтичная!

– Вы находите? – спросил я, чуть не поперхнувшись.

– А какая красота эта восковница! Я нашла кусты среди дюн и не смогла удержаться. – Она звонко рассмеялась. – Такая отрада для глаз. И насколько это живописно. Я непременно сделаю завтра набросок натюрморта. На мысе Талисман я всегда чувствую себя так хорошо! И я преисполнена истинной бодростью после того, как…

Я догадался, что она скажет сейчас. И с трудом удержался от соблазна прокричать эти слова в унисон с ней.

И не ошибся.

– …как подышала свежим воздухом, – сказала мисс Хейвуд.

Снова вложив в улыбку все свое очарование, она проплыла мимо нас, поднялась по лестнице и исчезла.