Читать книгу - "Венецианская блудница - Елена Арсеньева"

Она давно привыкла утешаться русскими премудростями, мол,что сделано – то сделано, а все, что ни делается, – к лучшему, поэтому, призвавих сейчас на помощь, отогнала совесть и спросила девку вполне миролюбиво:

– Где же ты была все это время?

– Да я, барыня, думала, вы на меня сердитесь, – простодушновыпалила девка, не разгибая спины. – Господин Шишмарев сказывал, он все вамоткрыл… про нас со Степашею. Но ведь мы же хотели как лучше для вас же! КнязьАндрей – жених завидный, у нас в Казарине-Каширине все знаете как переживали,что у вас с ним дело не слаживалось! Мне Степаша мой так и говорил: мол,Фенька, коли ты барышню нашу любишь, ты ей помоги! А теперь смеется: всеполюбовно вышло!

Почему-то поначалу Лючия почувствовала лишь облегчениеоттого, что так легко узнала имена двух новых (вернее, старых!) персонажей еежизни. А потом ей стало смешно этой простодушной наглости: убедившись, что у«барышни» семейная жизнь складывается отменно, Фенька решила сыскать у неепрощения. Зачем? Убедилась, что жизнь в бегах не столь сладка? Свобода – штукаопасная, к ней тоже нужно привычку иметь, знать, как с нею обращаться! Можетбыть, Фенька со своим Степашею решили, что от добра добра не ищут? Ну что ж,вполне возможно. Лючию так и подмывало спросить, расплатился с ними все-такиШишмарев или дело так и кончилось посулами, но она не любила чужого унижения ипожалела девку, сказав только:

– Ну и чего ты бегаешь тут среди ночи? И встань, хватит наполу валяться!

Фенька с видимым усилием разогнула спину:

– Ох, свело костыньки, мочи нет! Я… нет, мы со Степашеючаяли: принесем вам вашу шкатулочку да поставим в вашу гардеробную тайком. Выутром глядь – а там украшения, что вы носили в девичестве, да жемчуга, матушкивашей, княгини Катерины, подаренье… Увидите это – и поймете, что Фенька неворовка, не преступница, а просто душа заблудшая, – ну и простите меня.Простите, барыня!

Она снова бухнулась на колени, да так споро, что Лючия неуспела бы ее удержать, даже если бы хотела. Но «барыня» и не шевельнулась, до глубиныдуши пораженная истиной, открывшейся ей в простых Фенькиных словах.

«Не воровка, не преступница, а просто – душа заблудшая».

Это же про нее! Это же она, Лючия, – душа заблудшая ! Ну чтож, разве не простит господь и ее, как прощал сонмы грешников? Всего-то и нужно:как-нибудь узнать, что Александра обрела покой… именно покой, ибо без негоневозможно счастье…

– Простите, барышня? – стонущий шепот вернул ее кдействительности, и она сердито отмахнулась локтем, продолжая прижимать к себешкатулку:

– Прощаю, ладно. Только вот что. Прощение мое заслужитьнадобно.

– Да барышня же! Да я все сделаю! – с готовностью вскочилана ноги Фенька.

Лючия приняла самый важный вид, на какой была способна.

– Поди немедля к пруду, но по пути отыщи где-нибудь длиннуюпалку. И бей по воде до тех пор, пока всех лягушек не прогонишь, поняла? Хотьвсю ночь по пруду колоти, а чтоб я ни одного квака больше не слышала!

И она поспешно повернулась, чтобы не видеть налившиесяизумлением глаза Феньки.

Ничего. Переживет. Уж лучше лягушек гонять, чем бытьвыпоротой на конюшне, чего она, разумеется, схлопотала бы от Александры. Иправильно… Может быть, все-таки послать Феньку на конюшню, под розги?.. Лючияприостановилась было, но облегчение оттого, что наконец-то удастся уснуть, былотаким огромным, что она только и могла, что поспешить в спальню.

Но все-таки перед тем, как задуть свечу и, шмыгнув впостель, прижаться к теплому, спящему мужу, она не удержалась и, открывшкатулку, вытянула нить розовых жемчугов.

Какая утонченная, редкостная красота! Подарок княгиниКатерины, значит. Ну что ж, тем больше оснований надеть эти серьги и этоожерелье завтра… на бал у Шишмарева. Жемчужно-серое платье с кружевнымисеребристыми вставками – и эти жемчуга… а-ах!

Она зевнула, захлопнула ларец, скинула пеньюар – и уснула,кажется, еще прежде, чем легла, успев, впрочем, сообразить, что лягушки умолкли.