Читать книгу - "ТТ, или Трудный труп - Иоанна Хмелевская"

— Но мы-то можем сделать из него кретина? — настаивала Марта.

— Без проблем. И сделаем. Только чтобы логично… Ох, забыла, без договора я не работаю!

Тут каждый из присутствующих счёл своим долгом выразить личное отношение к моему нежеланию работать без договора, пытаясь перекричать остальных, и в этом гвалте я едва расслышала звонок телефона. Домашнего, не сотового.

Звонила Анита. Я как раз очень ждала её звонка. Первым делом нажала на кнопку «громкой связи», чтобы все слышали, что она говорит, так что спорящие сразу замолкли.

— Ты уже наверняка все знаешь, — беззаботно произнесла Анита. — Я тут тоже предприняла усилия и теперь тоже все знаю. Виновного не найдут, но кое-кто там у вас с должности полетит. Надеюсь, ты не боишься, что твой телефон прослушивают? В своё время у Алиции были комплексы на этой почве.

— Так это когда было! — возмутилась я. — Теперь не те времена. Теперь никому не запрещается публично говорить обо всем на свете.

— Да, я тоже обратила внимание. Такое впечатление, что можно поместить объявление в газете: «Платный убийца предлагает свои услуги». Далее следуют фамилия, адрес, телефон, часы приёма. И ничего ему не сделают!

— И в самом деле ничего. Мог для хохмы дать такое объявление.

— У нас полиция просто установила бы за ним слежку. Разве у вас нет?

— Нет, наша не установит. У неё слишком мало людей.

— Понятно. И они заняты тем, что ловят водителей, превышающих на шоссе скорость в сорок километров. Или охраной государственных мужей, а также самых богатых преступников. Или ещё чем-то в этом духе.

— Или сидят в уголке и льют слезы из-за того, что их заставили уничтожить с трудом добытые вещдоки. Или из-за того, что упомянутые вещдоки, переданные в прокуратуру, рассеянная уборщица спустила в унитаз.

— Нет, я уж предпочитаю жить в Дании, — вздохнув, заявила Анита и добавила:

— Ты, конечно, помнишь фамилию Яся?

— Помню. И сообщила её полиции.

— Ну так могу тебе сказать, что это не он.

— Что не он?

— Не он так панически боялся Пташинского, не он велел его прикончить. Он занимается другими гадостями и за мокрую работу ни за что на свете не возьмётся. Ведь он труслив, как… погоди, как забыла кто… ага, как скунс! Вот подходящее сравнение: Ясь, как перепуганный скунс, сразу выпускает невыносимую вонь. Вернее, выпускал, но, думаю, не изменился. Заказчиком этих кадровых перестановок в легальной шайке был другой человек, но я тебе уже говорила — у меня несколько кандидатур, и я ещё окончательно не решила, кто именно.

— Прелестно! — насмешливо похвалила я. — А вот если…

— Погоди, — перебила меня Анита, и по голосу я почувствовала, что она улыбается. — Там у вас произошла невероятная история, если не ошибаюсь. Дошло до меня, что тебя посетил поддельный полицейский. Это правда?

Лихорадочно стараясь припомнить, говорила ли о Чареке Аните, я молчала, не зная, что ответить. Вроде бы не говорила…

— Ну, был. А ты откуда узнала?

— Из закулисных источников. Некоторые из моих друзей-журналистов очень осведомлённые люди. И у меня создаётся впечатление, что тут аукнулся Тырманд[3].

Я попросила:

— Если можешь, давай без метафор. И так чуть ли не обо всем приходится догадываться самостоятельно, голова уже отказывается работать.

— Говорю открытым текстом — Цезарий Блонский… ведь он представился тебе полным именем? Так вот, он такой же Цезарий и такой же Блонский, как я Клеопатра. Впрочем, имён у него множество, а настоящего никто не знает.

— Так что же ты слышала от своих информированных друзей?

— Что сейчас создаётся новая антишайка, одна против всего света, и её уже смертельно боятся как всевозможного калибра преступники, так и представители органов правопорядка. Полицию обязали во что бы то ни стало раскрыть её, потому что благородная и мощная группировка ставит своей целью представить на суд общественности все старательно покрываемые преступления. Естественно, это приведёт к общей политической революции и сметёт одним махом правительство, сейм и всех прочих. Вот я тебе и выложила все открытым текстом, но гарантий, что это правда, никаких — слишком уж все это грандиозно-расплывчато.

— Да, поверить трудно, — печально вздохнула я. — Чересчур уж прекрасно звучит.

Анита попыталась вселить в меня бодрость:

— У молодых побольше нашего сил и энергии. Ну вот, собственно, и все, что мне известно. А сенсационные подробности надеюсь услышать от тебя. Как-нибудь опять позвоню…

— Погоди! — крикнула я. — А сейчас ты не могла бы мне сообщить теперешнюю фамилию своего бывшего мужа?

Очень долго Анита молчала. Пришлось её поторопить:

— Ну? Я спрашиваю просто из любопытства.

— Понятно, — донеслось из Дании. — Я вот раздумываю, следует мне её знать или нет. Кто там у тебя? Я же слышу — микрофон гремит.

— Мартуся, Бартек и Витек. Все свои люди. Ты их не знаешь.

— Да будь они хоть ангелами небесными — кстати, рада с ними поздороваться, привет, — я бы все же предпочла, чтобы ты выключила микрофон.

Пришлось выключить. Анита больше не раздумывала:

— Ладно, скажу. Теперь он прозывается на западный манер. Матте его фамилия. Через два "т". Такую вот выбрал фамилию.

— А имя оставил?

— Этого не знаю. Кажется, тоже сменил. А вообще, если что, — учти, я тебе ничего не говорила.

Положив трубку, я повернулась к присутствующим.

— Ну, вы все слышали…

— Кроме последней фразы, — не преминула заметить Марта. — Так она назвала тебе его фамилию?

— Назвала.

— И что?

— Не знаю такого. Никогда в жизни не встречала человека с такой фамилией. Но мне понятно, почему Ясь Щепиньский предпочёл сменить свою трудную для иностранцев фамилию. Теперь он стал Матте.

Марта вылила на себя оставшееся в стакане пиво, а Бартек застыл с горящей под носом зажигалкой, с ужасом уставившись на меня. Один Витек не проявил никаких эмоций, с некоторым удивлением глядя на них. Мне тоже стало интересно.

— Вы что? Вам эта фамилия знакома?

— Ещё бы! — хрипло вскричала Марта, обретя способность говорить, после того как Бартек, отшвырнув зажигалку, постучал её по спине.

— И кто это?

— Ящер Збинь…