Читать книгу - "Банда 1 - Виктор Пронин"

– И как же ему все это удалось?

– Мне он уже выписал повестку. Вы тоже получите.

– Я спрашиваю о другом.

– Когда он был в нашем кооперативе, Подгайцев, вы его должны помнить…

– Это который с немытыми волосами?

– Он самый. Так вот, Подгайцев отправил следователя в город на мотоцикле. Чтобы быстрее выпроводить из гаража. Повез его Андрей. На своем мотоцикле. На том самом, который…

– Понял, продолжай.

– Андрей сделал все, что от него требовалось – доставил Пафнутьева к прокуратуре. Но вместо того, чтобы тут же развернуться и уехать, он вошел вместе с Пафнутьевым внутрь. В прокуратуру. Как я понял, следователь затащил его в своей кабинет.

– Твой Подгайцев – круглый идиот.

– Я знаю, – кивнул Заварзин. – Ни при каких условиях нельзя было отправлять Андрея со следователем. Он это сделал.

– Кого ты набрал, Саша? Кому доверился?

– Как бы там ни было, следователь и Андрей побеседовали с глазу на глаз.

– Откуда сведения?

– Сам видел.

– Ты тоже случайно оказался в прокуратуре?

– Почти. Мне позвонил Подгайцев и сказал, что Андрей повез Пафнутьева в город. Не на чем было выехать из кооператива, вот Андрей и повез его на своем мотоцикле, – повторил Заварзин, стараясь втолковать Голдобову, что все произошло естественно и случайно. – Подгайцев попросил меня подойти к прокуратуре и посмотреть, как все будет происходить. Я был на месте раньше их и смог найти неприметное местечко.

– Что же ты видел? – на этот раз в голосе Голдобова прозвучало бесконечное терпение.

– Ровно через три минуты после того, как они вошли, из здания выскочил тощий тип с фотоаппаратом и принялся елозить в пыля вокруг мотоцикла Андрея. Больше всего его интересовало заднее колесо, протектор заднего колеса. Шина, которая и оставляет следы на дороге. Вам понятно, что это значит?

– Немного. Что дальше?

– Минут через десять, когда этот тип уже скрылся в здании, вышел Андрей. И как ни в чем не бывало, подошел к мотоциклу, надел шлем, завел мотор и выехал со двора.

– Зачем следователь приглашал Андрея в прокуратуру?

– Он объяснил это тем, что хотел вручить тому повестку для меня.

– А почему нельзя доставить повестку обычным способом?

– Якобы долго. Почтой неделю идет. А тут оказия – парень из моего же кооператива.

– Причем здесь ты? Почему он вздумал встретиться с тобой?

– Понятия не имею!

– А я имею! – с неожиданной злостью сказал Голдобов и грохнул крупным кулаком по столу. – На «жигулях» надо ездить, а не на «мерседесах», дерьмо собачье! Пешком надо ходить, на велосипеде жир сгонять, а не на теннисных кортах! Жизни красивой захотелось?! Он тебе устроит красивую жизнь!

Заварзин кротко выслушал начальственный гнев, сковырнул со стола прилипшую крошку, подышал на него, протер подвернувшейся бумажкой, глянул сбоку – не осталось ли на столе следов, даже рукавом протер. И только после этого, склонив голову к плечу, взглянул на Голдобова. Не было в его глазах ни страха, ни почтения. Это был слегка удивленный взгляд, в котором светилось даже нечто поощряющее. Давай, дескать, говори, что ты там еще припас для меня.

– Что касается дерьма собачьего, – тихо начал Заварзин, – то тут нужно разобраться… Мне так кажется, Илья Матвеевич.

– Заткнись. Потом будешь обижаться. Когда будет время, когда будет много свободного времени и много свободных денег. А пока заткнись.

– А что касается «мерседеса», то я знаю некоторых уважаемых людей нашего города, которые тоже не прочь побалдеть на мягких сиденьях.

– Саша, я тебя прошу!

– Хорошо. Но следующий раз, Илья Матвеевич, такие выражения вам придется оплачивать. Я не возражаю, когда меня называют дерьмом. Но не бесплатно же! В минуту опасности я становлюсь обидчивым и жадным, Илья Матвеевич.

Голдобов молча положил плотную ладонь на руку Заварзину, пожал ее, встряхнул, и все это выглядело просьбой о прощении. Заварзин кивнул. Дескать, принимаю, поехали дальше.

– Скажи вот что… Это был тот самый мотоцикл?

– Да.

– Ты не припоминаешь… Говорил ли я тебе, что для таких дел нужен другой, ничей мотоцикл, говорил?

– Илья Матвеевич… Это было давно. А сегодня, сейчас – Андрей на крючке.

– Продаст?

– Он не продаст. Он расколется. Тем более, что мы с ним такую шутку сыграли. И если ему представится возможность восстановить справедливость…

– Надо сделать так, чтобы у него такой возможности не было.

Заварзин помолчал, посмотрел на свои ладони, поднял глаза на Голдобова.

– Вы уверены, что я вас правильно понял?

– Нам ничего не остается. Мотоцикл должен исчезнуть… Как и его хозяин. Нам ничего не остается. Уж если Пафнутьев дал нам время… Грех не воспользоваться.

– Воспользуемся, – обронил Заварзин. – Хотя… Возможны варианты.

– Какие?

– Надо кое-что прикинуть. Мне не дает покоя ночной гость. Кто это был? Случайный грабитель? Но целы все замки… Все комплекты ключей на месте…

– Вывод?

– Не на крючке ли я, Илья Матвеевич… Вот что меня смущает.

В этот момент дверь открылась и вошла секретарша. Она молча остановилась в отдалении, ожидая разрешения говорить. Голдобов знал, что так просто она не зайдет, когда Заварзин в кабинете.

– Что случилось?

– Звонят из прокуратуры… Следователь Пафнутьев.

– Что ему нужно?

– Хочет поговорить.

– Нет меня. Так и скажи – нет. И в ближайшие дни не будет. В командировке я. Все.

Но не успела секретарша выйти, Голдобов остановил ее.

– Постой! – он несколько мгновений сидел набычившись, потом сонно посмотрел в окно, снова поднял глаза на Жанну. – Соедини.

– Правильно, – кивнул Заварзин. – А то потом думай – зачем звонил, что имел в виду.

Голдобов с некоторой опасливостью взял трубку, подержал на весу, как бы прикидывая на вес.

– Слушаю, – сказал он значительно и с долей раздраженности, как может сказать человек, которого оторвали от важного дела.

– Илья Матвеевич? – голос Пафнутьева, смазанный динамиком, прозвучал в кабинете неожиданно громко. – Приветствую вас! Что хорошего в жизни?

– Простите… С кем имею честь? – Голдобов решил сразу поставить нахала на место.

– О, виноват! Мне показалось, что секретарь доложила… Следователь Пафнутьев из прокуратуры. Павел Николаевич, с вашего позволения. Занимаюсь расследованием убийства Николая Константиновича Пахомова. Надеюсь, это имя вам известно?