Читать книгу - "Щенки-медвежатники - Виталий Ерёмин"

Оставалась парилка… Андрей с ужасом смотрел на дверь парилки. Его трясло. Прибежал Генка.

– Думаешь, она там?

Андрей рывком распахнул дверь парилки. Аля лежала совершенно голая, вся в кровоподтеках и судорожно кашляла. Видимо, ей долго сдавливали рот и шею, чтобы не кричала.

Генка взял у Андрея пистолет, шагнул к Жгучему и Волдырю и разрядил в них оставшуюся часть обоймы.

Аля продолжала кашлять. Андрей вынес ее из парилки, положил на скамейку и начал искать глазами одежду. Заорал:

– Где ее платье?

В руках Джаги появилось изодранное платье.

– Ты тварь, – сказал ему Андрей.

– Наверно, так, – согласился Джага.

Зван сидел на полу, держался за плечо и морщился от боли. Из темноты возникла Любаша и стала его перевязывать какой-то тряпкой.

– Через десять минут тут будут мусора. Надо драпать, – сказал Зван.

– Надо договориться. Ты не знаешь, кто мог грохнуть этих тварей? – сказал Андрей.

– Разве разберешь? Темно было, – ответил Зван. – Ты слышал, Джага? Мы подбежали к баньке на звуки выстрелов.

– Я понял, – ответил Джага.

– Где машина? – спросил у него Генка.

Джага шагнул к двери.

– Сейчас подгоню.

Генка положил ему руку на плечо.

– Только со мной.

Они исчезли в темноте.

Андрей положил Алю на заднее сиденье и сел рядом. Генка сказал Джаге, что поведет сам. Джага уступил руль и вышел из машины. Подошел Зван.

– Может, еще свидимся.

– Все может быть! – Андрей ответил на рукопожатие. И спросил: – Хоть сейчас скажи, кто убил Костика?

– Они в баньке лежат.

Поехали в Новостройку. Алю трясло. Андрей прижимал ее к себе и гладил по голове. Аля рыдала.

– Все будет хорошо, все будет хорошо, – шептал Андрей.

– Я не хочу жить. Я не могу, – рыдала Аля.

– Все пройдет, – шептал Андрей.

– Куда мы едем? Я не хочу домой. Я не могу, – рыдала Аля.

Генка въехал в Новостройку окружным путем и остановился возле Димкиного дома. Андрей внес Алю в квартиру на руках.

Димка быстро набрал в ванную воды и вышел. Андрей внес Алю и сел на пол, отвернувшись к двери.

– Как хочешь, но я не выйду.

Он боялся, как бы она что-нибудь с собой не сделала.

Аля лежала в теплой воде и плакала. Заплакал и Андрей. Он плакал взахлеб, даже не пытаясь сдерживать слезы. У него тряслись плечи. Аля положила руку ему на голову. Она перестала плакать и гладила его по голове, а он никак не мог остановиться.

– А где Мишаня? – вдруг спросила Аля.

Плечи у Андрея затряслись еще сильнее.

– Я чувствовала, что если что-нибудь случится, он будет первым, а я – второй, – сказала Аля.

– Теперь все будет хорошо, – успокаивал ее Андрей.

– Тебя не расстреляют?

– Посмотрим.

– Что значит посмотрим?

– Ну мне самому интересно.

– А что будет со мной? – спросила Аля.

– Ты будешь меня ждать, – сказал Андрей.

– Несмотря ни на что?

– Несмотря ни на что.

Зазвонил телефон. Димка постучал в дверь ванной.

– Андрей, это Алина мама. Что сказать?

– Скажем, когда придет, – отозвался Андрей.

Он поднялся и, не оборачиваясь, сказал Але:

– Сейчас придет твоя мама, мне лучше выйти.

Аля молча кивнула. Андрей на всякий случай взял с полочки Димкин бритвенный станок и вышел из ванны.

Алина мама с отчимом пришли минут через десять. С ними был Петр Палыч. Они прошли в гостиную, где сидели Димка и Генка.

Петр Палыч и Андрей вышли на кухню, закурили.

– Это ты – Алмаза? – спросил майор.

Андрей протянул майору «тэтэшник».

– Я ничего не буду говорить. Ни вам, никому.

– Так нельзя, – мягко произнес Петр Палыч. – У тебя и без того тяжелое положение.

Андрей согласно кивнул.

– Тебе надо сдаться, – сказал майор.

– Я тоже так считаю, – согласился Андрей. – Проводите меня?

Петр Палыч подумал и предложил:

– Надо на всякий случай написать заявление и положить в карман.

– Какое заявление?

– Что ты решил сдаться властям.

Андрей попросил у Димки лист бумаги, ручку и написал «Иду сдаваться».

Потом вышел из кухни и отдал «марго» Алиному отчиму.

Потом сказал Генке, что идет в милицию.

– Погоди, дай сообразить. Мне ж тоже надо что-то делать, – заволновался Генка.

– Думаю, тебе надо сделать то же самое, – сказал Андрей. – А там будь что будет.

– А драгоценности кому достанутся? – спросил Генка.

– Все равно.

Генка печально улыбнулся.

– Мне тоже все равно.

Андрей вынул из кармана листок бумаги, зачеркнул слово «иду» и написал сверху «идем».

Андрей не стал прощаться с Алей. Это было выше его сил.

Уже в дверях Димка пожал ему руку:

– Мы еще сыграем в твою честь.

Петр Палыч, Андрей и Генка вышли из подъезда. На скамейке сидел Жорик. «Наверно, уже позвонил Досанову. Странно, что капитана до сих пор нет», – подумал Андрей.

Они шли мимо дома, где жил Андрей.

– Зайди, попрощайся, – посоветовал Петр Палыч.

Андрей взобрался на пожарную лестницу и заглянул в окно. Отец играл со Славиком в шахматы. Мать читала с Валеркой книжку. «Им хорошо без меня», – подумал Андрей и слез с лестницы.

К подъезду подъехала «Волга», из нее вышла судья Щукина в норковой накидке. Не глядя по сторонам, пошла в дом.

– Скорее всего, судить вас будет она, – сказал Петр Палыч.

Андрей усмехнулся.

– И даст высшую меру. По знакомству.

Они вошли в горотдел милиции. Туда только что привезли Адама. Чеченец был в своем обычном белоснежном костюме. Как всегда, уверенный в себе, он громко говорил тем, кто его привел:

– Нас, Куцуевых, много. За всеми не уследишь. Я не знаю, кто посадил в подвал этого русского.

Увидев Андрея, воскликнул:

– О, Корень! А тебя за что?

Андрей смерил чеченца с ног до головы: «Рабовладелец хренов».