Читать книгу - "Охота на императора - Сергей Богачев"

– Думаю, об этом можно только мечтать, дядя… – смиренно ответил Генри.

– Вот представь себе, что чертов русский у нас эту власть украл. Он не может покинуть королевство. И займешься этим ты. Справишься – получишь пост в Адмиралтействе. Провалишь дело – лучше тебе сразу умереть.

Харрис набрал полный рот дыма и выпустил его толстым кольцом, что абсолютно не приличествовало джентльмену его уровня и совершенно выводило дядю из равновесия.

– Я за первый вариант, дядя Филипп.

– Отлично, Генри. Пока все твои ответы верны. Исчезнуть из Великобритании можно только морем. Если русский успел это сделать за ночь, то все наши усилия тщетны, но я ставлю десять к одному, что адъютант еще в Лондоне.

Харрис порылся в кармане и достал монету:

– Ставлю пол соверена!^[47]

– Неисправимый аферист…

Лорд кочергой пошевелил в камине поленья, от чего они выкинули сноп искр.

– Отправляясь на выполнение подобной миссии, люди этой профессии в комнатах при трактирах не останавливаются. Им нужна оперативная помощь, ресурс, так сказать, и главное – связь с родиной. Недолгие размышления заставили меня запросить сводку за вчерашний день из департамента внешнего наблюдения. Так вот… В русском посольстве этот тип появился позавчера вечером.

– Прекрасно! Предлагаю его взять прямо при выходе. Кстати, дядя, вы его хоть порядком помяли? – Генри попытался проявить смекалку, но тут же нарвался на строгий взгляд лорда.

– Ты поверхностный человек, Генри. Неужели ты думаешь, что русский вот так прямо будет расхаживать по улицам Лондона? Он туда зашел, да, но он оттуда не выходил.

– Но не двойник же устроил в доме потасовку?

– Нет, конечно. Так считают наши шпики. А он их обманул. Значит, русский не так прост, как хотелось бы. Из посольства грузовая карета за продуктами выезжает раз в два дня. Вчера она выехала как обычно утром. Примечательно, что за поводьями сидел какой-то другой извозчик. Пожилой, с пышными седыми бакенбардами. И вечером он выехал второй раз. Вернулся поздно ночью. Вполне можно допустить, что кучер посольства подобрал русского на том месте, где тот оставил мою карету. Время возвращения совпадает практически до минуты. Я сегодня проехал этим маршрутом и сделал поправку на загруженность улиц. Больше ни один экипаж из арки не выезжал. Он готовится к отступлению.

Генри слушал лорда, периодически кивая, но эта затея нравилась ему все меньше. Между тем, Клиффорд почувствовал, что головная боль отступает и постепенно возвращается прежняя ясность мысли.

– Ближайшее судно, которое отходит из Саутгемптона – французский почтовик «Жозефина». Посадка пассажиров начинается поздним вечером. Если поторопишься – успеешь.

– Но…

– Никаких но, Генри! Я два раза повторять не буду. У тебя появилась возможность доказать, что в тебе течет кровь Клиффордов, а не сопливая жижа улитки. Твоя задача, – лорд подошел к камину и взял с полки лист, – не дать ему сесть на корабль. Да хоть убей его там! Ты будешь прощен, я гарантирую. Вот его портрет, сделанный полицейским художником со слов констебля.

Генри долго всматривался в лицо усатого незнакомца в котелке. Обычный англичанин, каких в Сити можно встретить в полдень несколько сотен за час.

– За посольством будут наблюдать и дальше. К каждой карете, которая его покинет, приклеят хвост. Если русский прибудет в порт, то следом за ним появятся и наши парни. В суть вопроса они, конечно, не посвящены, но в случае чего тебе помогут. Всё. На пустые разговоры больше нет времени. В твоем распоряжении телеграф начальника порта. Достаточно сказать: «Депеша для лорда Клиффорда» и указать мой адрес. Я постоянно буду возле аппарата в Адмиралтействе.

* * *

– Судя по тому, что вы задержались практически на час, что-то пошло не так, – князь Лобанов-Ростовский посмотрел на адъютанта поверх очков, оторвавшись от какой-то рукописи.

– Ваша правда. Немного не по плану. Неожиданные встречи, легкий спарринг, ветер в лицо, романтика… – капитан, не дожидаясь приглашения, присел на стул и устало закрыл лицо ладонями.

– Леонид Павлович, вы еще планируете какие-либо неожиданные встречи, или ваша миссия выполнена? Я спрашиваю не из праздного интереса.

– Пожалуй, уже хватит. Все что нужно я получил. Даже больше, чем рассчитывал. Пора домой.

Алексей Борисович отложил перо и принялся стучать пальцами по столу, озабочено поглядывая на адъютанта.

– Видите ли, Леонид Павлович. За время вашего отсутствия один наш наблюдательный чиновник, из писарей, присмотрел в здании напротив подозрительное окно. В нем не зажигают свет, но в определенное время суток, там, в глубине, четко виден блик линзы. Нас рассматривают, господин адъютант.

– Моя комната выходит окном во двор. Меня могли видеть, только когда я к вам заходил, и то, со спины, – ответил Лузгин.

– Мой кабинет тоже. Я допускаю, что излишне подозрителен, но вашу эвакуацию лучше продумать детально. Пусть господа англичане считают, что вы здесь, внутри. А в это время вы будете уже на пароходе «Жозефина» в Саутгемптоне. Он ходит под французским флагом, там англичане бессильны. Отправляется в полдень. Идет в Гавр.

– Отлично, ваше превосходительство, мне нет смысла испытывать везение еще раз. Чем быстрее я окажусь на материке, тем лучше.

– У меня есть некоторые соображения, как вас отсюда вытащить, – сказал посол, – сейчас я позову Подгорского…

Глава XXIV
Таран

Капитан Жюль Брюне всегда сходил на берег в Саутгемптоне только после того, как его почтовое судно «Жозефина» отдаст весь груз и выпустит на причал пассажиров.

Грубый квадратный носок сапога лязгнул шляпками гвоздей подбоя о мокрый, блестящий булыжник причала и капитан недовольно поморщился – один из кованых гвоздей, что накрепко держали толстую подошву его сапога, впился в большой палец. «Пожалуй, будет правильно оторвать этому ленивому сапожнику из Гавра левое ухо…» – подумал седой бородач, поправив фуражку – перед отплытием Брюне расстался с несколькими су и сапожник гарантировал, что по поводу ремонта увидятся они теперь не скоро. Удовлетворенный своей идеей, капитан, исполнил обычный ритуал – прошел вдоль борта своей любимой паровой шхуны, заложив руки за спину.

Грубые черты его лица подчеркивали живость близко посаженных карих глаз, двигавшихся, казалось, отдельно от головы, словно как у хамелеона. Окинув хозяйским взглядом борт «Жозефины» и пнув для самоуспокоения швартовый канат, капитан поднял глаза вверх и громко рявкнул в сторону матроса с красным бубоном на бескозырке, лениво копавшемуся в такелаже на борту: