Читать книгу - "Лучше не возвращаться - Дик Фрэнсис"

— Значит, любой из вас, — спросил я, — мог записать инсулин как уже использованный, а секретарша бы автоматически заказала его опять?

— Господи! — в страхе воскликнул он.

— Когда посылки прибывают, кто их приносит?

— Одна из секретарш оставляет посылки в аптеке. Любой из нас распаковывает их и расставляет содержимое по полкам. У большинства лекарств, которые часто используются, на полках есть постоянные места, например, у мазей и вакцин. Все редкие и опасные вещества хранятся в особом отделении. То есть, я хотел сказать, хранились. Я все время представляю себе нашу аптеку и забываю, что она уже больше не существует.

— Значит, если кто-то распаковал посылку с инсулином, то он положил его в особое отделение, откуда тот, кто инсулин заказал, мог бы его взять?

— Да, все чертовски просто.

Он продолжал читать и вдруг наткнулся на такое, что блокировало его дыхание не хуже, чем сын Нэгребба блокировал мое.

— Какой ужас, — подавленно сказал он. — Мы заказывали коллагеназу.

— Кто заказывал?

— Не могу сказать. — Он покачал головой. — После того как секретарша занесет список в компьютер, она в качестве меры предосторожности уничтожает всю бумагу, чтобы никто не мог достать ее из мусорного ведра и использовать информацию, чтобы заказать лекарства для себя. Нам приходится соблюдать осторожность с наркотиками и амфетаминами, и с такими ингредиентами, как, например, ЛСД.

— Секретарша знает, кто из вас что заказывал?

Он кивнул:

— Она знает наши подписи. Мы всегда расписываемся за то, что используем. Если же нет — она нас спрашивает.

— Мне кажется, она может не помнить, кто заказал инсулин и коллагеназу.

— Можно у нее спросить. — Он взглянул на списки. — Инсулин был заказан шесть месяцев назад. Так… А лошадь Винна Лиза умерла в сентябре прошлого года, как раз после того, как мы получили инсулин. Здесь и думать не о чем.

— А коллагеназа?

Он посмотрел на дату.

— То же самое. Ее сюда доставили через несколько дней после того, как лошадь Нэгребба напоролась на кол. — Он удивленно закатил глаза. — Нарочно так лошадь не травмируешь.

— Как долго заказы обычно идут по почте?

— Недолго. Примерно пару дней, особенно если мы посылаем специальный счет с пометкой «срочно».

— Думаю, в течение недели, прошедшей между травмой лошади и разрывом связок, лошадь была застрахована как здоровая, и срочно заказана коллагеназа.

Кен потер лицо. Я сказал:

— А что, если предположить, что к кому-то попал написанный на бумаге заказ фирмы на инсулин и коллагеназу и что там было указание переслать вещества по какому-нибудь частному адресу? Я же получил все эти конверты.

— Ни одна из этих компаний не отправит ни одно вещество никуда, кроме как в офис фирмы. Они бы никогда так не сделали. Существуют строгие правила.

Я вздохнул. Не очень-то далеко мы продвинулись, за исключением того, что с каждым медленным шагом становилось все яснее, что кто-то использует фирму для прикрытия собственного мошенничества.

— А все ветеринарные клиники заказывают лекарства точно так, как и вы?

— Не думаю. У нас свои странности. Но до нынешнего момента это было удобно и не создавало никаких хлопот.

— А как насчет атропина?

— Мы все время его используем после операции на глазах, чтобы расширить зрачок. И вполне естественно, что он в малых дозах присутствует в заказах то там, то здесь.

Словно повторяя вчерашний день, я добрался до телефона и позвонил офицеру Рэмзи.

— Что на этот раз? — немного нетерпеливо спросил он.

— Ответы из фармацевтических компаний.

Короткая пауза и затем:

— В три часа сегодня днем в офисе клиники.

— Хорошо, — ответил я.

Мне пришлось одному встречаться с ним, поскольку Кен, что бы ни говорили злые языки, разносящие сплетни по округе подобно осиному рою, отправился на вызов к постоянному клиенту, тренеру скаковых лошадей, который хотел взять анализ крови у нескольких своих перспективных подопечных. Они с Оливером, как сказал Кен, были по уши заняты этой процедурой.

Офицер, казалось, тоже приехал один — его машина на стоянке была единственной. Я припарковался рядом и через всю стоянку прошел в пустынное здание: ни собак, ни кошек, ни врачей. Рэмзи ждал меня в офисе, открыв двери связкой ключей, не меньшей, чем у Кена. Его редеющие волосы растрепал ветер. Он больше чем когда бы то ни было казался здесь лишним.

Мы сели за стол, я отдал счета и объяснил важность инсулина и коллагеназы и способ, которым их можно заказать.

Он моргнул.

— Повторите, пожалуйста.

После моего повторного изложения он задумался.

Я подробно рассказал ему о цыганской игле и упомянул теорию Броуза относительно отцовства мертвого жеребенка.

Он опять моргнул и сказал:

— Вы хорошо поработали.

— Я обязан восстановить репутацию Кена.

— Гм. И вы мне для того все это сейчас рассказываете, — в обычной для себя грубоватой манере сказал он, — что, если я обнаружу, кто убивал лошадей, я узнаю, кто убил Скотта Сильвестра?

— Да.

— Вы сказали, что эта коверная игла, запутавшаяся в куске кишечника, находится у вас и что вы отправили образцы волос кобылы, жеребенка и жеребца протестировать на соответствие ДНК?

Я кивнул.

— Что еще? — спросил он.

— Атропин, — сказал я и повторил суждения Кена.

— Что-нибудь еще?

Я колебался. Он попросил меня продолжить. Я сказал:

— Я видел или был с визитом у владельцев или тренеров всех подозрительно умерших лошадей. Я хотел почувствовать, попытаться узнать, виновны они или нет. Выяснить, имеют ли они отношение к смерти собственных лошадей.

— И что?

— Двое виновны, один — точно нет, один — может быть, возможно, и еще один, но он этого не понимает.

Он осведомился о последнем, и я рассказал ему о старике Макинтоше с его видениями и провалами в памяти.

— Он помнит, — сказал я, — порядок, в котором скаковые лошади стояли раньше в свободных стойлах на конюшне. Он повторил их имена наизусть, как детскую считалочку. Он сказал, что шестой был Виндермэн. И действительно, одну из лошадей, у которой начались колики из-за атропина, содержали в стойле номер шесть. Я подумал, если Макинтошу дали яблоко или, скажем, морковку — кстати, он каждый день кормит лошадей, — чтобы накормить Виндермэна, он вполне мог заскочить в его стойло и скормить ее лошади под номером шесть.

— А вы уверены? — засомневался он.