Читать книгу - "«Шестисотая» улика - Вячеслав Жуков"

– Дочь? – переспросил Грек, удивленный таким открытием майора.

Ваняшин деликатно промолчал, хотя был удивлен не меньше Грека, и во все глаза таращился на майора, ожидая услышать от него чего-нибудь еще такое, словно открытие. И тут же услышал.

– Я ее хорошо разглядел, – сказал Федор.

– Где, это ты мог ее разглядеть? – поспешил узнать бесцеремонный Грек, ни за что не желающий пропустить такую подробность. Хотя Туманов и сам собирался рассказать приятелям, где и как это произошло. Сказал:

– Я ее видел в кабинете у Филатова, начальника службы безопасности общества автомобилистов. – Прозвучало коротко и вполне доходчиво, что в свою очередь навело Грека на мысль, которой он не пожадничал поделиться с майором и лейтенантом Ваняшиным.

– Постой, выходит, тортик Филатову в ИВС принесла дочура Пономарева? – Сказано было с таким восхищением, будто усатый капитан до этого дошел своей головой без подсказки Туманова, и теперь не возражал бы, если эти двое, сидящие рядом с ним, поддержали восторг Грека бурными аплодисментами.

Аплодисментов не последовало. Федор Туманов сдержанно кивнул и сказал коротко:

– Точно. Молодец, что допер.

Грек улыбнулся.

– А чего тут не допереть, когда все ясно, как божий день. Ну негодяй этот подпол. Родную дочь подставил. Отнесла красная шапочка дяде тортик, дядя скушал и тютю, – сокрушенно произнес Грек, при этом, скрестив руки на груди и закрыв глаза, изобразив, что стало с Филатовым.

Федор на это возразил, сказав:.

– Да скорее всего, она и не знала, что торт пропитан ядом.

– Не знала? – уж с чем-чем, а с этим Грек не мог согласиться и заявил настойчиво: – Херня, это все, Николаич. Все она стервоза знала, потому как из одной шайки лейки с папашей. Вот возьмем эту зассыху, и все прояснится.

Туманов призадумался, находя, что Грек отчасти прав, а именно в том, что надо найти эту девушку с именем Карина. Тогда действительно кое-что станет ясным. Хотя бы кто уговорил ее отнести торт Филатову.

– Знаете, я, кажется, догадываюсь, зачем так срочно Рожков приехал домой к Пономареву, – вдруг сказал Федор.

Грек посмотрел на него с завистью и пробубнил:

– У нас сегодня, прямо вечер отгадок. Ладно, майор, не тяни кота за хвост. Давай, без выпендрежа. Знаешь, так говори. Чтоб и мы с Лешкой знали.

Федор не возражал против такого расклада.

– У меня подозрения, а что, если Рожков должен был убить девушку? – майор посмотрел на Грека с Ваняшиным. Те, в свою очередь, уставились на своего старшего.

– А почему он должен убивать ее? – Греку сказанное майором, показалось не совсем обоснованным. Хотя, безусловно, это всего лишь предположение, а их можно строить много и как угодно, чтобы, в конце концов, придти к логическому заключению. А заключением в этом деле мог бы стать только господин Бабенко, бывший руководитель автомобильного альянса. Об этом Грек и не упустил напомнить майору.

– Вот именно, – охотно подхватил майор. – Правильно, Бабенко. И я нисколько не сомневаюсь, что Рожков знает, или хотя бы догадывается, где он. А из этого следует что? – Туманов опять поглядел в мрачные лица своих верных помощников, которые как видно, решили отмолчаться в очередной раз, и сказал: – А то, что нам надо работать с Рожковым и добиться от него, во что бы то ни стало, признания.

Этот разговор у Федора Туманова с операми произошел вчера, а сегодня, майор вошел в кабинет, увидел сидящего на стуле бывшего спецназовца Рожкова с надменной улыбкой. Сразу видно, что парень он тертый и вполне уже сумел освоиться с резкой переменой в его достаточно молодой жизни.

– Жизнь и не такому научит, – сказал он Федору, когда тот заметил по поводу его приспособляемости. Так или иначе, но одиночка, показалась ему даже очень комфортной камерой.

В какой-то мере этот нагловатый парень был по-своему прав. И майор сказал, кивнув:

– Да. Жизнь многому научит. – Причем, прозвучало это так, что парень напрягся. Улыбка слетела с его лица, и он, глянув подозрительно на Туманова, спросил:

– Вы это к чему?

Туманов сел на свой стул. Достал из папки заключение криминалиста Семина. Подвинул его по столу поближе к Рожкову.

– А к тому, что в случаи с тобой, произошло обратное. Как раз тебя-то жизнь ничему и не научила. Знаешь, Рожков, я тебе ничего не стану обещать…

Бывший лейтенант улыбнулся. Но улыбка получилась через силу, и это стало слишком заметно по его лицу.

– Да я и не прошу ни о чем, – сказал он, по-прежнему, настороженно глядя на майора, который ему казался совсем не таким, как эти двое, которые теряли с ним время на допросах. Майор не многословен, конкретен и жесток. А еще эта проклятая уверенность. Каждое произнесенное им слово, звучит так, словно майор уже наперед знает его вину. И говорит так, будто не требует признания, а просто доводит до сведения, чтобы у Рожкова не возникало сомнения в своем задержании.

– Ты даже можешь ничего не говорить, если хочешь, – прозвучало как совет, от которого Рожкову стало не по себе. – Вот у меня на столе лежит заключение криминалистов о том, что твои отпечатки пальцев обнаружены на ванне, в которой лежало тело Домедова. А через пару дней мы возьмем того, кто заказал тебе его убийство. И для тебя все закончится. Получишь на всю катушку. Плюс сюда, нападение на сотрудника милиции. То бишь, на меня. Как видишь, я тебя не призываю к сотрудничеству со следствием. За тебя это сделают другие, – многозначительно намекнул майор и не упустил заметить: – Только знай, что сейчас ты уже бывший мент. Поэтому в спецтюрьму не надейся попасть. Так что, – развел майор руками, – извини, но камера с уголовниками тебе гарантирована. – Заключение криминалистов Федор Туманов положил так, чтобы Рожков мог его хорошо прочитать. Теперь же увидев, что он читает, сыщик с улыбкой сказал: – Да ты возьми его в руки. Знаешь, тебе как бывшему коллеге, даже могу позволить взять его в камеру и там хорошенько прочитать на ночь.

Рожков кисло улыбнулся.

– Да зачем, гражданин майор, я и тут прочитаю.