Читать книгу - "Где собака зарыта - Спенсер Куинн"

– Тс-с.

Он опустился на колени и несильно надавил на стекло. Ничего не произошло. Существовали всевозможные виды окон, и я никогда даже не пробовал открыть хотя бы одно из них. А вот сетки на дверь были уже другой историей, хотя если мне удавалось приоткрыть защитную сетку, вы бы потом нипочем не заметили, что кто-то ее вообще трогал.

Берни сильнее надавил на окно, затем постучал по раме ладонью. Окно осталось закрытым. Тогда он снял рубашку, аккуратно сложил ее и приложил к стеклу. Затем он поднял фонарик и ударил им, словно молотком. Стекло разбилось, но рубашка приглушила звук. После тихой паузы осколки со звоном упали на твердый пол внизу. Мы замерли, прислушиваясь. Голос из телевизора произнес:

– И Агги забивает гол.

Берни просунул руку через дыру в стекле – несколько зазубренных осколков все еще торчали в раме – и с выражением сосредоточенности на лице повозился с чем-то невидимым внутри. Затем он снова нажал на раму, и окно распахнулось.

– Нет, Чет, – сказал Берни негромко, но как-то настойчиво. Было слишком поздно: я уже запрыгнул внутрь.

Если вы еще не догадались, я всегда неплохо приземлялся на землю после прыжков. Конечно, если бы тут было бы больше света, у меня вышло бы лучше, но и так получилось неплохо: я ударился об пол так, как мне нравится – сначала передними лапами, затем очень быстро изогнул тело, пока задние лапы не успели коснуться поверхности, и в итоге падаю на все четыре, сохранив равновесие. Правда в том, что обо всех этих вещах – передние лапы, задние лапы – я не думаю, оно просто само по себе происходит.

Позади я услышал, как Берни карабкается внутрь через окно. Я подошел к Сьюзи и уткнулся в нее носом. Она издала звук – нет, не плач, но звук довольно сложный и трудно поддающийся описанию, но я понял, что она знает, кто я такой – Чет! И еще: Сьюзи была жива! Мы вообще этого ожидали или нет? Мне казалось, что нет, но возможно, я что-то неправильно понял.

Зажегся фонарик Берни. Он поспешил к Сьюзи и опустился на колени, стараясь не светить ей в глаза. Ни синяков, ни крови на ней не было, но выглядела она неважно. Это было легко заметить – так же легко, как и цепи, которые свисали с потолочной трубы и крепились к скобам на ее запястьях. Берни встал перед Сьюзи на колени – на самом деле, скорее сбоку, потому что перед Сьюзи уже стоял я, положив морду ей на колени – и очень осторожно и медленно снял клейкую ленту с ее рта. Их взгляды встретились. Берни, конечно, не был плаксой, и я был уверен, что Сьюзи тоже, но я все-таки ожидал, что сейчас последуют слезы.

Но ничего такого не случилось. Вместо этого Сьюзи облизнула губы – сухие и потрескавшиеся – и грубым, хриплым голосом спросила:

– Почему так долго?

– Я идиот, – сказал Берни.

Берни идиот? Да ни в жизни. Он коснулся ее волос, осторожно их пригладил. Затем огляделся. Смотреть было особенно не на что: почти пустой подвал с пустой лестницей без перил, ведущей к закрытой двери наверху. Берни встал и посмотрел на потолочные трубы, туда, где к ним были прикреплены цепи.

Трубы были медными – у меди был особый запах, знакомый мне по одному делу, из-за которого мы некоторое время провели в стране, добывающей медь. Берни поднял руки, крепко ухватился за медную трубу и начал тянуть. В этот момент снаружи раздался автомобильный гудок.

Бип-бип. Бип-бип-бип. Бип-бип.

– Господи, – сказал Берни. – Я что, отключил не тот провод?

Самый умный человек в мире, за исключением, пожалуй, тех случаев, когда дело касалось вещей, скрывающихся под капотом. Но времени думать об этом у меня не было, даже если бы я знал, с чего начать, потому что сразу же наверху раздались тяжелые шаги. Хлопнула дверь.

Бип-бип. Бип-бип-бип. Бип-бип.

Берни потянул за трубу. Она согнулась, но не поддалась. Громкие шаги вновь раздались над головой.

Берни с силой дернул трубу, вырывая ее из стены. Вниз брызнула вода. Дверь наверху лестницы распахнулась, и вспыхнул свет. Там, глядя на нас сверху вниз, стоял помощник шерифа Лестер Форд, и его кривой нос отбрасывал странную тень на его лицо. В руке у него была бейсбольная бита, а на бедре висел пистолет. Его глаза сузились, и он потянулся за пистолетом.

Тем временем я уже поднимался по лестнице на полной скорости. У Лестера не было времени вытащить пистолет из кобуры, а поэтому он замахнулся на меня битой, целясь мне в голову. Он здорово меня ударил – правда, попал не по голове, а по плечу. Меня отбросило в сторону, но я смог удержаться на лапах, глубоко вонзив когти в ступеньки.

А затем я прыгнул и нанес несколько собственных ударов.

Мы скатились по лестнице: Лестер кричал, а я рычал изо всех сил. Мы с шумом приземлились на пол – я сверху. Берни шагнул вперед и приставил дуло револьвера 38-го калибра прямо к кончику носа Лестера.

– Не стреляй, – сказал Лестер.

– Ты ее хоть пальцем тронул? – сказал Берни, его палец на спусковом крючке побелел от напряжения. – Я тебе мозги вышибу.

– Нет, я клянусь.

– Сьюзи? – сказал Берни, не оборачиваясь, чтобы на нее посмотреть. Он смотрел на Лестера в упор.

– Ничего такого не было, – сказала Сьюзи своим новым голосом, скрипучим и слабым. – Пока что.

Револьвер 38-го калибра остался там, где и был – прижимался к носу Лестера, но теперь он подрагивал. Лицо Берни стало таким же белым, как и палец на спусковом крючке. Я понял, что сейчас случится что-то очень плохое. Затем я услышал короткий пронзительный звук. Эй! Это же был я. Берни посмотрел в мою сторону.

Затем он сделал глубокий вдох и опустил пистолет.

Мы приковали Леса в подвале его собственной цепью и вышли на улицу, Берни всю дорогу обнимал Сьюзи. Луна исчезла, кто знает, куда.

– Ты хромаешь, Чет? – сказал Берни.

Может быть, совсем чуть-чуть. Я сделал еще несколько прихрамывающих шагов и почувствовал боль в плече. Затем внезапно боль исчезла, и я уже был в порядке. Я немного побегал вокруг безо всяких на то особых причин.

– Выглядит он нормально, – сказала Сьюзи.

Мы нашли Эрла Форда там же, где его и оставили – прикованным наручниками к рулю своего внедорожника. Очень рассерженный, Берни распахнул дверь.

– Рад видеть, что леди жива, –