Читать книгу - "Большая зачистка - Фридрих Незнанский"

Александр Борисович увидел сидящего на ступеньке переднего джипа мужчину средних лет, который показался ему знакомым. Он подошел ближе, вгляделся.

— Здравствуйте, Александр Борисович, — тусклым голосом произнес мужчина, поднимаясь, — вот видите, что получилось? Не углядел…

— Здравствуйте, не припоминаю…

— Николай Андреевич Лаврухин. Директор агентства «Выбор». По совместительству — начальник службы безопасности у… Анатолия Ивановича. Был… Мы с вами виделись вчера, я в приемной сидел.

— А-а, да, извините. Так как же это получилось?

— Вон, — Лаврухин показал на лежащего серого мужика. — Он мину влепил на крышу… спортсмен…

— И кто же его?

— Я. — Лаврухин достал из кармана пистолет. — Его надо следователю отдать?

— А просто задержать было уже нельзя? — задал не совсем уместный вопрос Турецкий.

— Уже нельзя, — выдохнул Лаврухин. — Я служил в ГРУ, Александр Борисович. Уволился в чине майора. Случай почти уникальный, вы же знаете, у нас такое практически нереально.

— Что же вам-то помогло?

— Я очень постарался. Но это сейчас не тема…

— Да, вы правы, — сказал Турецкий и подошел к руководителю оперативно-следственной бригады, представился и стал тоже наблюдать, изредка подавая советы.

Обыск трупа дал неожиданное открытие. Ну, первым оказался револьвер, который находился в подмышечной кобуре. Он, между прочим, вполне мог оказаться тем самым, из которого был сделан единственный выстрел в ресторане «Арбатские встречи». Оружие по просьбе Турецкого было немедленно отправлено на экспертизу. Далее, в заднем кармане шаровар, закрытом на молнию, находилось удостоверение сотрудника охраны телевизионного комплекса Останкино. Выдано Игорю Елисеевичу Прилепе. И фотография. Очень неприметное лицо. Попроси описать — ничего не получится. Идеальный типаж киллера.

— Мастерский выстрел. Сколько здесь? — Дежурный следователь посмотрел на стоящие автомобили. — Метров сорок?.. Забирайте его, — кивнул санитарам, ожидавшим неподалеку с носилками. И обернулся к Лаврухину: — Пойдемте в нашу машину, займемся необходимой писаниной.

— Жаль, — сказал Турецкий.

— Вы о чем? — словно встрепенулся Лаврухин.

— Да все о нем, об Анатолии вашем, Ивановиче. Знал же… А что, этот ваш киллер был один? Ни напарника, никого?

— Я уже прикидывал, — ответил Лаврухин. — Здесь было что-то вроде небольшого ДТП. Проезд не перекрыт, а как бы замедлен. То есть самые идеальные условия для покушения. И как же я сразу не понял?! — воскликнул вдруг с отчаянием. — Элементарно же! Как сопляка! И где эти машины теперь? — Он стал успокаиваться. — Я и не заметил, как они исчезли. Будто испарились. Вот тебе и напарники…

Следователь между тем подозвал одного из оперативников и сказал ему, чтобы он опросил до сих пор толпящихся зевак по поводу двух машин, якобы задевших здесь друг друга. Грязнов не вмешивался ни во что. Бригада и без его советов работала споро.

Эксперт-взрывник докладывал, что в данном случае сработала, скорее всего, мина направленного действия, управляемая с помощью радиосигнала. На это указывают фрагменты деталей, обнаруженные в развороченном корпусе «мерседеса». Но все еще будет уточняться.

Турецкий невольно вспомнил взрыв того БМВ, на котором он сам чуть не отправился на тот свет. Там мина была заложена снизу. И развалила внутренности соответственно. Похоже, что почерк-то один.

Тут подошел оперативник и подвел взлохмаченного парня в телогрейке, как оказалось, служащего с Шаболовки. Он бегал за сигаретами и стал невольным свидетелем разыгравшейся здесь трагедии.

— Да ничего они не столкнулись! — горячился он. — Я вон, у киоска, стоял, видел все. Ну подъехали к остановке, притерлись как-то странно друг к дружке — «сорок первый» «Москвич» и «мазда» обшарпанная какая-то. Ну стали и стоят. Им сигналят, орут. А они вылезли — два амбала в цепях — и стали между собой базарить, кто кого задел. Так я ж говорю, не задевали, звук был бы! Вон, «мерин» горел, так треск, будто от пулемета, стоял. А эти — базарят. И сразу, значит, повскакивали в машины и — ходу. Про все мигом забыли!

— Сделай одолжение, — сказал следователь оперу, — запиши показания гражданина. Это очень важно… Ну что, Николай Андреевич, поняли, как они простенько уделали вас по всем статьям?

Лаврухин сидел подавленный, с низко опущенной головой.

— Ладно, чего уж теперь, — вздохнул Турецкий, слушавший его показания. — А что вы тут говорили по поводу ночного телефонного звонка? Простите, — извинился перед следователем, — это очень для меня важно.

— Да я могу хоть сто раз повторить. Главное, тому есть свидетели — двое, по крайней мере… Так вот, Западинский поклялся, что устроит показательное «мочилово». Это его слова.

— Вячеслав Иванович, — кивнув Лаврухину, позвал Турецкий. — Подойди на минуточку… Обстоятельства складываются так, что дальше терять здесь время нам уже нет нужды. Товарищи разберутся без нас. Открылись, Слава, новые обстоятельства. Давай приводить в исполнение наш план… Ну а с вами, Николай Андреевич, как говорится, до скорой встречи. Вечером жду в прокуратуре… Ишь ты, гусь! «Мочилово» показательное он устраивает, видишь ли!

— Это кто? — буркнул Грязнов, тяжело садясь на заднее сиденье своего «форда», и добавил водителю: — Поехали.

— Господин Западинский. Только не тянет он больше на господина. Потому что сволочь, каких немного… Кстати, ты заметил, Слава, что жертв, как говорится, среди мирного населения практически нет? Ну, сопровождающим осколками лобового стекла физиономии посекло… Стекла в доме вылетели… А пострадавших от взрыва среди посторонних нет. Прохожих-то не задело.

— И что ты этим хочешь сказать? — недовольно пробурчал Грязнов. — Бомба с избирательным действием, что ли?

— Да нет… Видимо, прохожие просто сторонятся таких кортежей, интуитивно чувствуя исходящую от них смертельную опасность.

— Передай свои наблюдения социологам, им будет очень интересно. Это ж надо! Базу подвел. «Граждане, обходите как можно дальше машины слуг народа и вообще всех «новых русских»! Это продлит вашу жизнь!»

— Ты и сам не представляешь, Славка, насколько близок к истине.