Читать книгу - "Старая рана - Алексей Макеев"

Припомнил он и загадочную историю со стрельбой по необычной величины ворону и болезнью стрелявшего в него охотника. Лет сорок назад – не так уж и давно, местный охотник Андрей Хоролин осенней порой ходил на пролетную утку и засиделся на озерах до темноты. Собрал он свою добычу и пошел домой по лесной дороге. Неожиданно в свете полной луны он увидел огромного черного ворона, летящего в его сторону.

Андрей сразу же понял, что этот ворон – не совсем ворон. Он снял с плеча заряженное ружье и, как учили старики, сорвал со своей куртки медную пуговицу, которую бросил в ружейное дуло. Призвав на помощь силы небесные, охотник выстрелил в загадочного монстра. Тот издал пронзительное, визгливое карканье и, завалившись на один бок – скорее всего, выстрелом ему повредило крыло, – пролетел прямо над Андреем и скрылся в лесной чащобе.

Уже приближаясь к дому, охотник почувствовал, что его одолевает жар. Утром он уже не смог подняться. Его немедленно увезли в райцентр и там положили в больницу. Врачи установили у него вирусный энцефалит от укуса клеща. Через три дня, несмотря на усилия врачей, Андрей Хоролин умер.

– …Вот у нас и пошли всякие и разные разговоры на эту тему, – саркастично усмехнулся Крупный. – Любители мистики уверяют, что Андрей из ружья ранил призрак графа, и когда тот пролетел над ним, кровь ворона попала ему на лицо, что и стало причиной смертельной болезни. Ну а большинство считает так, что Андрей вовремя не привился, и его цапнул клещ. На охоту он пошел уже больным. На обратном пути из-за болезни – а это же энцефалит, воспаление мозга! – у него начались галлюцинации. Вот и вся разгадка. Наша фельдшерица его сколько раз уговаривала сделать прививку. Без толку. Он был из упертых – нет, и все тут!

– А разве клещи осенью на людей нападают? – Лев недоуменно прищурился. – Весной – это понятное дело. Ну, летом… Кстати! А Андрей Хоролин Николаю кем доводится?

– Он его отец… – староста чуть развел руками. – Когда Андрей умер, Кольке было лет десять. Сейчас – пятьдесят. Кстати, такой же упертый, как и его батя. Правда, от энцефалита прививается. Женат-то он на медичке, она его чуть не палкой заставляет прививаться. А что касается клещей, так их тем летом в наших местах было полным-полно. До поздней осени, твари, лазили. Из-за них не один Андрей пострадал. Человек восемь лечились. Благо спохватились вовремя.

В ходе дальнейшего разговора выяснилось, что в Лешакине про случившееся с Мартыняхиным слышали многие. Как оказалось, сын одного из местных жителей работает в Миллениуме охранником. Он-то и рассказал про кончину именитого обитателя «Приюта бедняков». Сам Крупный к этому факту относился нейтрально – и без злорадства, и без сожаления.

– …Лев Иванович, – поморщившись, отметил он, – что я буду судить людей, которые живут по каким-то своим, не совсем человеческим законам? Ну, вот этот же Мартыняхин. Что о нем сказать? Не жизнь у мужика была, а сплошной бордель. Вернее, свиноферма, где он исполнял роль племенного хряка. Ну, все мы не святые, у кого-то тоже всякое и разное бывало. Но как бывало-то? Он – ей понравился, она – ему, ну и вот как-то так они и сладились… А это что? Похабил баб и девок почем зря, несогласных под него ложиться выгонял с работы… Вот ему это все и отлилось. А он как хотел? Да еще, говорят, темными делами занимался. Через его магазины много «левого» товара проходило. Вот вроде бы не так давно был завоз каких-то особых цацек этих золотых. Это все, что я знаю…

Подивившись осведомленности своего собеседника и всей деревни в целом, Гуров попросил проводить его к невесте Виталия Резенцова и к Николаю Хоролину. Тот охотно согласился, и они пошли пешком по деревне, привлекая взгляды прохожих. Минут через десять они подошли к аккуратному дому, обложенному красным кирпичом. Позвонив в калитку, староста пояснил:

– Юля – девка у нас видная. И собой пригожая, и грамотная – заочно учится в колледже на воспитателя. А больше тут на кого учиться? Трудоустроиться – есть только школа да садик. Вот в садике место освободилось, она и устроилась. Сразу пошла учиться…

Увидев девушку, появившуюся на крыльце, он сразу же прервал свою речь и, ответив на ее приветствие, объявил:

– Юля, с тобой хочет поговорить полковник Гуров Лев Иванович. Он хочет разобраться с тем, что случилось с Виталием.

Кивнув, девушка пригласила их в дом, но Гуров предложил присесть во дворе на лавочку под большой яблоней. Отвечая на его вопросы, Юля рассказала, что Виталий о своих делах с Максом особо не распространялся. Но как-то рассказал, что у того в Москве есть какая-то «крутяцкая крыша». Говорил, что кое-что им найти уже удалось, и за это какой-то там «босс» с ними щедро расплатился. Вроде бы они уже нащупали место, где мог быть вход в таинственное подземелье графа Замолотского.

Кроме того, девушка припомнила, что Резенцов как-то посетовал на то, что их с Максом «пасут» какие-то «крутые» на черном джипе. Что это за люди, он не знал, но был уверен, что намерения у тех очень недобрые. Она и сама как-то раз видела большой черный джип, проезжавший через Лешакино. Его номерной знак был густо забрызган грязью. В марках дорогих машин Юля не разбиралась, зато сумела достаточно точно изобразить эту иномарку на предложенном ей Гуровым листе бумаги.

Вглядевшись в контуры иноземного авто, Лев опознал в нем тойотовский «Руннер». Напоследок он взял у девушки номер сотового телефона Виталия, и они с Крупным отправились к Хоролиным. По пути, прямо на ходу, Гуров отправил номер Виталия Жаворонкову SMS-сообщением, после чего созвонился с ним и уже устно поручил через сотового оператора выяснить, с какими абонентами в последние дни жизни общался Резенцов. Всех их надлежало персонифицировать. На тот случай, если среди них обнаружится тот, кто значится как Максим или Макс, об этом человеке необходимо было собрать всю возможную информацию.

Николай, только что прибывший с рыбалки, выгружал из багажника двадцать первой «Нивы» свой сегодняшний улов. Заглянув в большой пластмассовый таз, Гуров увидел в нем штук пять крупных линей, три метровые щуки и множество крупного окуня вперемешку с язем и красноперкой.

– Небось хорошо на удочку шла? – поинтересовался он, не тая иронии.

Поняв его подначку, Хоролин преувеличенно-усердно закивал в ответ.

– Да, да, да! Мы – только на удочку, только на удочку, и ничего, кроме удочки!

Он пригласил гостей «на чай», заодно предложив позвать и шофера Володьку («Да пусть сюда подъедет – чего он там будет сидеть голодный, зубами щелкать?..»). Но тот вежливо отказался, сообщив по телефону, что у него с собой хороший «сухпай» и голодная смерть ему не грозит. Следом за хозяином Гуров и Крупный прошли в дом, где за чаем с ватрушками (а еще карасями в сметане и отличной домашней ветчиной) охотник рассказал о том, как ему удалось найти Резенцова, убитого неизвестным хищником.

По его словам, каким-то неведомым охотничьим чутьем он почти сразу же понял, в какой стороне может находиться Виталий. Где-то уже на полпути к распадку с могилой ведьмы он был почти на все сто уверен – Резенцов именно там. И чутье его не подвело. Когда он в сумраке сосновых крон, закрывающих небо, в полусотне шагов от себя увидел человека, лежащего на толстой подушке сосновой хвои, ему стало даже немного не по себе – он так надеялся найти Виталия живым. Хотелось думать, что тот или внезапно заболел и валяется без сознания, или сломал ногу, или провалился в какую-нибудь глубокую яму…