Читать книгу - "Лунатик - Ларс Кеплер"

к одному украшению в ванной не притронулись.

— Значит, версию неудачного ограбления отвергли?

— Прокурор счёл, что это акт ревности, что таким образом Джеральд забрал всё, что дарил Люсии на протяжении последних лет… Ничего из этого не нашли при обыске дома, поэтому решили, что он выбросил украшения в окно машины по дороге.

— В этом есть определённая логика.

— Да, но в конце концов его погубило то, как убийца обошёлся с ребёнком, — говорит Бондессон.

— С ребёнком?

— Убийца оставил девочке её ингалятор от астмы.

— Откуда мы это знаем?

— Люсия только что купила новый, а коробка из аптеки лежала в луже крови. Ибупрофен, крем для рук и тампоны всё ещё были внутри, но убийца достал ингалятор, вскрыл его и оставил рядом с девочкой в её кроватке, а потом ушёл.

— Понятно.

— Так поступил бы только отец, — заключает он с тревожной улыбкой.

— Где сейчас Джеральд Педерсен?

— Его перевели в Холль.

Глава 53.

Тюрьма Халль, одно из самых охраняемых учреждений Швеции, стоит в конце длинного железнодорожного моста на окраине Сёдертелье.

Йоне потребовалось всего тридцать пять минут, чтобы доехать туда. Он оставляет машину на парковке и направляется к невысокому административному зданию по другую сторону высокого забора, увенчанного тугими витками колючей проволоки.

На ветру натягиваются два флага Тюремной службы.

Йона подходит к тусклым серым воротам и связывается с дежурной. Женщина с безжизненным лицом выходит за ним. Оставив личные вещи в шкафчике, он показывает удостоверение на стойке охраны, проходит через рамку металлоискателя и мимо нетерпеливой собаки‑ищейки.

Затем, следуя за охранником с рыжей бородой по коридору, где стены и двери выкрашены в один и тот же глянцевый молочно‑белый цвет, он чувствует болезненный спазм, где‑то в груди.

Йона никогда не забудет время, проведённое заключённым в Кумле. Синие виниловые матрасы. Подземные туннели. Длинные коридоры. Пыльный двор и грязные жёлтые стены.

В коридоре пахнет чистящими средствами. Их шаги звучат странно приглушённо. На одной из дверей кто‑то вырезал свастику. Сквозь толстые стены доносится мужской голос, зовущий на помощь.

Охранник, пока они идут через ряд тяжёлых стальных дверей с крошечными окошками, говорит о том, что пластик душит океаны.

Все обычные комнаты для свиданий заняты, и Йону проводят в семейную комнату. Там цветочные занавески, берестяная звезда Адвента, мебель и для взрослых, и для детей, круглый розовый коврик, коробка с игрушками и играми.

Он благодарит охранника и садится ждать. Минуты не проходят — охранник возвращается с заключённым.

— Вернёшься за мной через десять минут. У меня собрание «PULS» — говорит Джеральд Педерсен, прежде чем повернуться к Йоне. — Извини, но мне говорят, что я должен посещать эти групповые занятия о «моей борьбе с насилием и агрессией», если хочу выйти по условно‑досрочному через несколько лет.

— Без проблем.

— Понимаешь, я занятой человек. Работаю в мастерской: вкручиваю длинные шурупы в очень длинные пластиковые трубки… А потом сегодня вечером ещё большой конкурс пряничных домиков.

— Присаживайтесь.

— Я бы пожал тебе руку, но… — говорит Джеральд и протягивает культю.

— Йона Линна. Детектив‑суперинтендант «Национального управления по борьбе с преступностью», — представляется Йона, когда Джеральд садится.

— Детектив‑суперинтендант, да? Чёрт меня побери, — бормочет тот, снова вскакивая на ноги. — Они сказали, что это мой адвокат… Я не разговариваю с копами. Вы не имеете права, я…

— Подождите.

— Эй! Я хочу вернуться в камеру!

— Я знаю, что вы не убивали свою жену.

— Что? — спрашивает Джеральд и оборачивается к нему с настороженным выражением.

— Вы не убивали Люсию. Правда?

— Нет, — говорит он, облизывая сухие губы.

— Пожалуйста, садитесь. Я сидел в Кумле. Я знаю, как «любят» здесь полицию.

— Но…

— Я говорил с начальником тюрьмы. Это оформят как встречу с вашим адвокатом.

— Ладно, но какого чёрта… Я думал, речь пойдёт о моём переводе в Фоси, — бурчит он, снова опускаясь на стул.

— Джеральд, понадобится время, чтобы организовать ваше освобождение. Это процесс. Всё начнётся с того, что прокурор возобновит дело, — объясняет Йона.

— Ты думаешь, меня освободят?

— Высокий суд пересмотрит дело. И оправдает вас по всем пунктам.

— Серьёзно?

— Да.

Джеральд медленно кивает, пытаясь переварить услышанное.

— То есть я снова увижу дочь. Скажу ей, что невиновен? — спрашивает он через мгновение и вытирает слёзы со щёк.

Йона даёт ему время. Позволяет эмоциям схлынуть, даёт возможность снова надеть суровую маску, прежде чем продолжить:

— Вас оправдают — это одно. Другое — найти настоящего убийцу.

— Аминь.

— Тот, кто убил Люсию, почти наверняка бывал у вас дома, — говорит Йона. — Он или она знали, что в сарае у вас лежит топор. И что у вашей дочери астма.

— Может, это был кто‑то из её… знакомых? — спрашивает Джеральд. — Люсия была отъявленной изменщицей. Клялась, что бросит это после свадьбы, но я не знаю, как надолго её хватило. Она пыталась уверять, что дело не во мне, что она ходит к психологу, и я думал, что ей надоест. Она всем говорила, что у нас открытые отношения и что это нам даже на пользу.

— Вы имеете в виду кого‑то конкретного?

— Нет, я не то, чтобы стремился с ними подружиться, — говорит он с грустной улыбкой. — Те несколько раз, когда я заставал её за этим, я просто уходил к маме и спал там.

— Вы когда‑нибудь замечали кого‑нибудь, кто выбивался бы из её обычного типа? — спрашивает Йона.

— Не знаю.

— Это мог быть и не обязательно мужчина.

В дверь громко стучат. Замок скрипит, и в комнату заглядывает рыжебородый охранник.

— Мне пора, — говорит Джеральд, поднимаясь. — Но спасибо. Я едва могу в это поверить… Только, прошу, не попади под автобус или ещё во что‑нибудь, ладно? Мне нужно выбраться отсюда. Мне нужно вернуть свою дочь.

Обратно в Стокгольм Йона едет с новым известием: полицейские, обыскивающие дома в районе, где была убита Ида Форсгрен‑Фишер, нашли ещё один труп. Бывший канцлер юстиции Рутгер фон Рейзен лежал в застывшей луже крови на подъездной дорожке к своему дому, убитый глубоким ударом топора в затылок. Его чёрный лабрадор сторожил тело и залаял, когда к дому подошли офицеры.

С высокой долей вероятности Рутгер стал свидетелем убийства Иды,