Читать книгу - "Знак ворона - Дмитрий Вересов"

— Простите, — прервал его тираду Корбо. — Тонны баксов? Вы, вероятно, имеете в виду тысячи долларов? Только я не понял — пять, десять или все-таки пятьдесят?

— Нисколько! — Иван тряхнул перед носом Корбо недвусмысленным кукишем. — Нисколько вы с меня не возьмете! Потому как нету! Нетути! И тачка импортная отсутствует! И квартирку эту навороченную отписать не могу-с, ибо не моя-с! А юридически принадлежащая бывшей сожительнице моей, гражданке Михельсон Алисе Яновне, ныне сеньоре Хосе-Мария Жу-Жу! Может быть, угодно принять в уплату мой хладный труп? Я ведь, знаете ли, вчера себе вены резал, да не вышло, ну ничего, в другой раз не лопухнусь, только вы уж, будьте любезны, до завтра обождите, а утречком подъезжайте, забирайте, милости просим…

— Чем-то вы, Иван Павлович, очень расстроены, только я не пойму, чем именно, — задумчиво проговорил Корбо. — Плетете какую-то околесицу… Ей-богу, лучше в другой раз зашел бы, да дело уж больно срочное… Значит, говорите, пятьдесят тысяч?

Корбо набрал на замочке кейса пятизначный шифр, раскрыл и выложил перед ошеломленным Иваном пять пачек новеньких, хрустящих стодолларовых бумажек.

— Собственно, Иван Павлович, я и не собирался предлагать вам выдвигаться на участие в конкурсе. Во-первых, до отбора конкретных претендентов еще ох как далеко, а во-вторых, при всех симпатиях к вашему творчеству и вам лично, шансы ваши, мягко говоря, невелики. Мы, собственно, собирались предложить вам войти в экспертную комиссию от России. В сети, знаете ли, на удивление много материала на русском языке, а компетентных специалистов, считайте, вовсе нет… Если принципиальных возражений нет, мы могли бы обсудить условия, подписать предварительное соглашение, и тогда аванс в пять тысяч долларов — ваш.

— Пять тысяч? Но тут же в десять раз больше…

Филипп Корбо усмехнулся.

— А это уже вторая часть марлезонского балета… Дело в том, уважаемый Иван Павлович, что моя жена — совладелица крупной голливудской киностудии. “Мунлайт-Пикчерз”, слыхали?

— Ну… — Иван неопределенно мотнул головой.

— Их последний фильм, кстати, про русских моряков, в этом году получил два “Оскара” — за спецэффекты и за… — Корбо выдержал паузу и медленно, с напором выговорил: — …лучшую женскую роль.

Его немигающий взгляд уперся Ивану в переносицу. Иван вздрогнул, вновь ловя себя на мысли, что уже где-то видел этого человека, этот взгляд фантастически синих глаз.

— Да я как-то… последнее время… насчет кино не очень… — жалко пролепетал он.

— Ну, посмотрите еще… Так вот, на студии приступают к работе над новым фильмом, часть которого будет про Россию семидесятых годов. И супруга моя убеждена, что автором этой части сценария должны быть именно вы…

— Я?! Я? Но почему я?.. Конечно, опыт сценарной работы у меня есть, но… Постойте, что-то меня колотит… я сейчас…

Иван вскочил, заметался по комнате, распахнул барную секцию белоснежной “стенки”, но кроме пустой литрухи из-под мартини и его собственного загранпаспорта, неизвестно как оказавшегося здесь — и тем избежавшего аутодафе, что постигло прочие документальные свидетельства минувшей жизни, не обнаружил. Паспорт Иван в сердцах швырнул на пол, а дверцы бара с треском захлопнул.

— Черт! Сразу столько всего… Мне надо выпить…

— Ах да, чуть не забыл! — Корбо вновь щелкнул замочками кейса и извлек плоскую бутылку янтарно-желтого стекла. — Кальвадос из Нормандии. Весьма рекомендую… Надеюсь, стаканы у вас найдутся?

— Стаканы?.. Да, да, стаканы, конечно, стаканы…

Иван устремился на кухню, откуда тут же донесся шум воды из-под крана.

Корбо поднялся, подобрал лежащий на полу паспорт, заглянул, спрятал в карман. Потом вынул из кармана мобильный телефон, набрал номер…

— Вот.

Иван дрожащими руками поставил на стол два непарных стакана со следами поспешного прикосновения сырого полотенца. Корбо откупорил бутылку, разлил густую, сладко пахнущую жидкость. Иван сел, придвинул к себе стакан, наклонился, приклеившись губами к стеклянной кромке, резко выпрямился и на том же движении осушил до дна. Корбо успел свой стакан только приподнять и понюхать.

— Ух! — выдохнул Иван. — Знатно!.. Голливуд, говорите?

— Голливуд, говорю. — Корбо улыбнулся. — Коли согласны — все это ваше.

Он показал на соблазнительно новые пачки американских купюр.

Корбо рассмеялся.

— Помилуйте, Иван Павлович, аванс в этом портфельчике и не уместится, это так, мелочь, представительский гостинец в подтверждение серьезности…

Иван зажмурился, ущипнул себя за щеку и, усиленно моргая, уставился на Корбо.

— Нет, все-таки не сон… Простите, а ваша жена, она кто? Я ее знаю?

— Вам что-нибудь говорит имя Дарлин Морвен? Леди Морвен?

— Нет, но… Она-то меня откуда знает?

— Да уж знает. И вы ее знаете, правда, под другим именем. Впрочем, под другим именем вы также знаете, хоть и не столь близко, вашего покорного слугу…

— Вас?! — выкрикнул Иван. — Знаю! Гадом буду, знаю! Вот только откуда?

— Для улучшения памяти.

Филипп Корбо придвинул Ивану свой нетронутый стакан. Иван залпом выпил, отдышался, несколько секунд выпученными глазами буравил Корбо, потом хлопнул себя по лбу и застонал.

— Господи!.. Ну я и мудозвон! Редкостный мудила! Нил! Нил Баренцев! Корешок ты мой! Где ж ты пропадал-то столько лет?

Иван подбежал к Нилу, поднял его из кресла, притиснул к себе.

— Ну все, медведь сиволапый, кости переломаешь… — Нил высвободился из дружеских объятий, отступил, отряхиваясь, к окну. — Все, одевайся давай, поехали.

— Куд-куд-куда поехали? — совсем по-куриному закудахтал Иван.

— В аэропорт. Времени практически не осталось, наш рейс через три часа сорок минут, а нам еще надо заскочить визу тебе шлепнуть вот сюда. — Нил показал Ивану его же паспорт. — С консулом я договорился, пока ты балдометры протирал. — Нил убрал паспорт в кейс, туда же сложил доллары. — На временное хранение… Так, все, на сборы две минуты, время пошло.

— А вещи? Мне надо собрать вещи…

— Зачем, дурья башка? Задницу чем-нибудь прикрой, остальное — по ходу пьесы…

— Нил, а Нил? — спросил Иван. — А все-таки кто у тебя жена?

— Татьяна…

— Которая Татьяна?

— Да прямо по опере: “Скажи, которая Татьяна…” На месте увидишь, которая…

— А которую я увижу? — Иван улыбался хитро, чуть шизовато.

— Обеих и увидишь… — пробурчал Нил, напяливая на Ивана пальто…