Читать книгу - "Убийство на пляже - Эрин Келли"

Но чего бы ни ожидала увидеть Бэт, все оказывается не так. Внутреннее помещение лачуги напоминает молодежный клуб. На полу «бобовые пуфы», несколько потрепанных стульев, со стропил свешиваются китайские фонарики, а на экране телевизора с плоским экраном включена видеоигра. В центре комнаты стоит Хлоя в наушниках. Глаза ее закрыты, и она медленно покачивается. Дин — симпатичный парень, несмотря на шок отмечает про себя Бэт, — застыл на месте с игровым пультом в руке. После паузы, показавшейся Бэт вечностью, он вынимает штекер наушников Хлои. Когда она видит родителей, глаза у нее становятся большими, как блюдца.

— Мама! Папа!

Бэт не знает, шлепать Хлою или обнимать.

— Что ты, черт побери, здесь делаешь?

— Танцую, — отвечает Хлоя. — Дин сделал для меня комнату счастья.

Дин берет ее за руку.

— Это место, где она может открыться, — поясняет он. — Наслаждаться жизнью, не испытывая при этом чувства вины.

Хлоя благодарно улыбается ему. Бэт смотрит на Марка и понимает, что он думает то же, что и она: это мы пятнадцать лет назад. Она переживает яркое сладкое ощущение с горьким привкусом — это как долгожданный поцелуй на поцарапанной коже.

— А как же твой выезд с девочками? — говорит Бэт. Вся ее злость вдруг растаяла.

— Они были уж больно внимательными ко мне, — говорит Хлоя. — Все время спрашивали, в порядке ли я. Следили, чтобы не сболтнуть при мне лишнего. Как будто я ненормальная какая-то. Вот я и позвонила Дину. Он приехал и забрал меня с вокзала.

Бэт старается подавить дрожь, охватывающую ее при мысли о том, как Хлоя несется на мотоцикле по проселочным дорогам за спиной у Дина.

— Я просто хотела прервать свою печаль. Я любила Дэнни, вы знаете, что я любила его, но мне необходимо перестать быть сестрой погибшего мальчика. От этого я задыхаюсь. И я знаю, что вы этого не поймете.

Бэт борется со слезами: она не хочет смущать Хлою, начав рыдать перед Дином. И поэтому она благодарна, когда вмешивается Марк.

— Нет, — говорит он. — Мы все понимаем. Верно, дорогая?

Бэт кивает, с трудом сглатывая подступивший к горлу комок.

— Так вы оставите ребенка? — спрашивает Хлоя.

Бэт вопросительно смотрит на Марка — если это он разболтал, она его убьет! — но он только качает головой.

— Я слышала, как вы ссорились по этому поводу, — терпеливо объясняет Хлоя, как будто это она здесь родитель. — Так что вы собираетесь делать?

Бэт решает ответить честно.

— Мы пока не знаем. — Она смотрит на мягкий приглушенный свет, музыку и кресла, чувствуя стыд и одновременно благодарность к Дину, который сделал все это для ее дочери. — Но для начала нам необходимо оборудовать для тебя комнату счастья у нас дома.

Двери церкви Святого Эндрю всегда открыты, но Стив Конноли заходит сюда на цыпочках с осторожностью человека, незаконно вторгающегося на чужую территорию. Он не знает, что делать с собственными руками: они слишком большие для карманов его флисовой куртки, поэтому он сначала теребит змейку, а затем приглаживает волосы. Он оглядывается по сторонам, внимательно, по очереди разглядывая каждый витраж и двигая губами, когда читает надписи на них. В трансепте стоит каменная статуя Христа. Стив прикасается к краю его одеяния и неловко втягивает голову в плечи. Он зажигает свечу, но не находит денег в кармане, поэтому тут же задувает ее и кладет обратно на полку. Похоже, ему хочется сделать что-то хорошее, хотя этого никто не видит — церковь пуста. Сделав два круга по нефу, он усаживается на скамью в середине прохода и склоняет голову в молитве. В этом положении и застает его преподобный Пол Коутс через полчаса. При звуке шагов Стив Конноли резко открывает глаза, словно выйдя из транса.

— Вы ведь не возражаете, что я здесь посижу? — говорит он. На языке тела это обозначает извинения: Стив почти кланяется. — Я не отношусь к тем, кто ходит в церковь регулярно.

— Конечно, не возражаю, — говорит Пол.

Не сводя глаз со Стива, он поправляет стопку книжек с церковными гимнами.

— Можно мне кое о чем вас спросить? — От напряжения он даже подается вперед. — Я знаю, что это звучит глупо, но… когда вы общаетесь с Богом… вы слышите его голос? Бог разговаривает с вами?

— Нет. Не напрямую. Я просто обладаю верой в то, что он укажет мне путь.

— А вот со мной такое происходит, и я все пытаюсь как-то осмыслить это. Я слышу голос, в моей голове. И он передает мне послания. У меня было послание от Дэнни, и я должен был передать его Бэт Латимер. — Он издает короткий горький смешок. — Вот видите, когда произносишь это вслух, звучит как бред сумасшедшего. Но ведь в Библии полно говорящих ангелов и всего такого, верно?

— В общем, да, есть немного.

Как ни пытается Стив, ему не удается заметить, чтобы Пол усилием воли пытался сохранить серьезное выражение лица.

— Но я все время задумываюсь: что, если я ошибаюсь? Что, если это послание было не от Дэнни Латимера? Если оно было от Бога? Или… Если оно не от Дэнни и не от Бога, тогда, может быть, это просто какие-то голоса у меня в голове?

Пол присаживается рядом с ним.

— Кому вы рассказывали об этом?

— Полиции. Бэт. Теперь вот вам.

— А как насчет того, чтобы проконсультироваться у врачей?

Конноли закатывает глаза.

— Ручаюсь, мы оба знаем, где это для меня закончится, если я пойду с такими разговорами к доктору. Я думал, хоть вы меня поймете. — Его явное разочарование сменяется обвинительными нотками в голосе. — Я думал, что мы с вами оба слышим голоса, не принадлежащие живым людям.

— Мне жаль вас разочаровывать, — терпеливо говорит Коутс. — Вы за этим сюда пришли?

— Нет. Я пришел помолиться. Голос умолк. Поэтому я молюсь, чтобы он вернулся. Потому что я нужен им: полиции, семье Дэнни. Если бы я получил еще одно послание, я смог бы переубедить их. Я бы помог им распутать это дело. — Взгляд его тускнеет. — Но я ничего не слышу. И это пугает меня. Что, если я с самого начала все это себе выдумал? Что, если я ошибался? Тогда получается, что я — лжец? Если я не услышу это снова, кто я тогда?

Преподобному сказать на это нечего. Он теряется, что так для него не характерно.