Читать книгу - "Тайна скарабея - Филипп Ванденберг"

На Мидан-эс-Заиджида-Сенаб располагалась египетская штаб-квартира русской секретной службы. Значит, Смоличев заманивал их в ловушку.

– Это вы знаете точно? – переспросила Рая. – Я имею в виду, как вы об этом узнали, мосье Зухейми?

Зухейми небрежно объяснил:

– Очень просто. У Абделя Азиза много друзей, которые почтут за честь оказать ему любезность. И у всех друзей есть время, много времени. За каждым шагом коммуниста в первый же день следили друзья Абделя Азиза. Я сразу догадался, что этот русский – коммунист. Он выглядел как дьявол.

– Тогда почему, мосье, вы не выставите его на улицу, если так ненавидите?

– Я отвечу вам, мадам, – Зухейми поклонился, не вставая с кресла. – Смоличев – могущественный человек. Он и его люди узнали, что я нелегально сдаю жилье иностранцам и с тех пор я вынужден работать с ними. Я должен принимать людей, которых они ко мне посылают, и не задавать лишних вопросов. Единственное, что хорошо, – русские неплохо за это платят.

Раю бросало в жар и в холод попеременно. Словно нарочно, они остановились в тайном убежище КГБ. Балое и Рая переглянулись. Это не могло быть правдой!

– Конечно, я думал, – продолжал Зухейми, – что вас тоже подослали коммунисты, но, похоже, ошибся.

Балое придвинул стул поближе к Зухейми. Он говорил тихо, потому что боялся, что их ночной разговор подслушивают.

– Мосье Зухейми, я вас прошу поверить нам. Мы бежим от русских. Пожалуйста, не спрашивайте почему. Но по всему видно, что Смоличев заманил нас в ловушку. Он утверждал, что сам скрывается от КГБ, и обещал заказать для нас новые паспорта. Мы ничего не подозревали!

– Аллах покарает их, – вскричал Зухейми, – этих проклятых коммунистов, кровопийцев на коже всех праведных людей!

– Где сейчас Смоличев? – спросил Балое.

Зухейми поднял глаза к небу:

– Он через полчаса вернется. Он встречался с немецким доктором. Она работала в Абу-Симбел. Но это только половина правды. На самом деле она шпионка КГБ. Ее зовут Гелла Хорнштайн.

Балое вскочил как ужаленный, бросился к Рае и схватил ее за руку. Они смотрели друг на друга, не проронив ни слова. Как в замедленном кино, перед ними проносились картинки: их неудачный побег на лодке в сторону Судана, пленение в нубийской деревне, полет в Вади-Хальфу, дружелюбный капитан в вагоне по пути в Хартум. Что из этого действительно случайность, а что подстроил Смоличев и его люди?

– Смоличев… – тихо произнесла Рая. – Смоличев… Я должна была догадаться. Так просто из сетей КГБ не вырваться.

Балое был поражен не меньше ее.

– Я одного не понимаю, – с досадой сказал он. – Если Смоличев действительно знал о нашем побеге, не проще ли было убрать нас с помощью третьих лиц?

– Это характерно для КГБ, – возразила Рая. От досады на ее глаза наворачивались слезы. – Смоличев использует нас в игре, о которой мы даже не подозреваем. Некоторое время он со стороны наблюдал за нашими попытками освободиться, теперь ему доставляет особое удовольствие играть главную роль.

– Значит, и наша встреча в этом доме несколько дней назад тоже не была случайной?

– В этом я абсолютно уверен!

Балое тяжело опустился на стул. Он был подавлен и напуган.

– Я в это просто не могу поверить, – повторял он, сокрушенно качая головой. И недоверчиво спросил у Зухейми: – А откуда у вас такая информация о Гелле Хорнштайн?

Маленький толстячок дружелюбно улыбнулся.

– Я вам уже говорил, у Абделя Азиза Зухейми много друзей. Один друг здесь, другой – там, почти как КГБ. О Гелле Хорнштайн я знаю еще больше. Она немка, впрочем, это вы знаете. Она приехала еще до того, как построили Берлинскую стену. Она была студенткой и переехала из Восточного Берлина в Западный. Все это задумал мужчина, с которым у нее в шестнадцать лет был роман. Женатый мужчина, который годился ей в отцы…

– Я догадывалась об этом, – перебила его Рая. – Это был Смоличев. Он начинал свою карьеру в Восточном Берлине.

Зухейми удивленно посмотрел на нее.

– Откуда вы это знаете, мадам?

– Я догадалась, – попыталась уйти от ответа Рая.

– Они перестали общаться задолго до того, как Гелла получила медицинское образование и отправилась в Египет. Она продолжала работать на секретную службу, но потом, должно быть, что-то произошло. Что-то, что привело к ссоре между ними. Мой друг Исмаил подслушал их разговор в кафе «Эсбекийа» и сообщил, что они на чем свет стоит ругали друг друга. Смоличев назвал женщину шлюхой – что, клянусь бородой пророка, подходит для любой женщины-коммунистки – и угрожал, что выдаст ее, если она не примет его предложение. Они расстались взбешенные.

– Что имел в виду Смоличев, говоря о предложении? – поинтересовался Балое.

Зухейми так и не ответил, и Жак был не в состоянии решить, что делать в подобной ситуации. Рая боялась заходить в свою комнату. Откуда ей знать, что у Смоличева на уме?

– Я не должен был этого делать, – сетовал Зухейми. – Лучше бы я держал язык за зубами. В Коране сказано, что Аллах не любит тех, кто распространяет слухи по земле. Да простит меня всемилостивый Аллах! Чем я могу помочь вам?

Ни Жак, ни Рая не знали, что ответить на этот вопрос. Они были в отчаянии. Балое никогда еще не был так близок к решению сдаться и не стыдился своих мыслей.

Рая смотрела на него, и он достаточно хорошо ее знал, чтобы сказать, о чем она сейчас думает. Решение покориться судьбе было написано у него на лице. Куда им идти сейчас, среди ночи?

Зухейми мог только предполагать, о чем они думают, и сказал:

– Я не хочу вмешиваться, но, если позволите, дам вам совет: не спешите покидать мой дом. Смоличев должен убедиться, что вы ему доверяете. Самое лучшее – усыпить бдительность противника. Утром решим, что делать дальше. Вы же знаете, у Абделя Азиза Зухейми много друзей.

Хотя им и было не по себе от чрезмерного дружелюбия художника, Балое не видел другого выхода. Он кивнул, и Рая без слов поняла, что он хотел сказать.

Никогда еще им не было так холодно и одиноко, как в этой пустой комнате с двумя голыми лампочками на потолке. Выкрашенные стены в один миг стали походить на тюремные, мебель выглядела жалкой и убогой. Они легли в постель, не раздеваясь, пытаясь найти спокойствие в объятиях друг друга.

Задремав, они услышали странный звук, но не сообразили, что происходит.

Поутру Рая испугалась. Звуки, которые доносились в дом Зухейми, отличались от повседневного утреннего шума. Теперь и Жак прислушался. Страха не было, хотя они и понимали безвыходность ситуации. Но КГБ работает бесшумно.

С улицы через окно и из приемника в коридоре доносилось невнятное кваканье. Раздавались выкрики, которых 0ни не могли понять, но в них слышалось волнение. В коридорах раздавались быстрые шаги. Что произошло?