Читать книгу - "Повесть о настоящем пацане - Кондратий Жмуриков"

– Бежим! – озаренный какой-то новой идеей, крикнул ей Илья, дергая за руку.

Промчавшись насколько хватало сил то расстояние, которое отделяло их от обездвиженных монстров, они врубились в толпу, которая с любопытством слушала двух ругающихся на чем свет стоит начальников поездов. Их содержательную беседу были бы рады воспроизвести на своих страницах многие желтоватые газеты, но нам этого делать не придется – не хватит выразительных средств.

Диалог двух слишком резко протрезвевших начальников дополнялся вопящим взором тех пассажиров, которые наиболее жестоко пострадали – то есть, набили себе пару шишек или вывихнули что-то из конечностей. Остальные роптали тоже – в первую очередь на погибшие при катастрофе и украденные в суете вещи. К удивлению Жени, Илья поплотнее втерся в толпу и присоединился к толпе возмущенных, потрясая кулаками и вопя, на чем свет стоит. Женя с недоумением посмотрела на него и долго не могла сообразить, отчего они не идут дальше по своим делам.

Все для нее прояснилось в тот момент, когда вблизи эпицентра скандала появился значительный человек в штатском и сделал неопределенный жест, после которого все почему-то смолкли.

– Господа, товарищи и граждане! – сказал тогда человек в штатском. – Не нужно столько эмоций. Министерство путей сообщения приносит вам свои извинения за возникшие неудобства. Сейчас мы с вами дружно погрузимся на автобус и проедем на вокзал, откуда вы все на специально предоставленным нашими спонсорами поезде отправитесь по месту назначения.

– А как же наши вещи? И документы? – крикнул отважный женский голос из толпы.

– И это предусмотрено, – рекламным голосом заявил господин в штатском. – Наши постоянные деловые партнеры – таможенная служба – предоставляет вам право пройти временную регистрацию и таможню всего за полчаса. Студентам – скидка!

После этого волнение улеглось, а Женя лишний раз убедилась в гениальности своего непривлекательного спутника и его предусмотрительности.

Таким образом, после некоторых формальностей они сели в комфортабельный вагон и отправились в путь, не веря своему счастью.

* * *

Вован Натанович, спавший, как ребенок, после пережитого им морального потрясения, проснулся в полете. Полет был настолько короток, насколько это позволяла вторая полка комфортабельного вагона СВ. Именно класс вагона позволил Вовану Натановичу отделаться легким испугом и маленьким синяком на локте: путешествуй он в вагоне попроще, раскроенный о столешницу череп был бы неминуем. Выругавшись и стукнув кулаком по полу, Вован Натанович поднялся и отправился узнать причины столь резкого торможения.

Проводница была настолько любезна, что объяснила каждому пассажиру смысл произошедшего, устройство механизма, при помощи которого было вызвано экстренное торможение, а так же физический закон, описывающий явление инерции и примеры последствия действия этой силы на материальные тела.

Почти сведенный с ума этой лекцией, Вован Натанович отправился в свое купе, убедился, что его разговорчивый сосед спит без задних ног и снова полез на место, кляня это путешествие на чем свет стоит.

Не успел он сомкнуть глаз, как его полет повторился с точностью до миллиметра и тут уж Вован Натанович себя сдерживать не стал. Он, рыча, как взбешенный орангутанг, выскочил в коридор и бросился душить проводницу. Только его пальцы сомкнулись у нее на шее, раздался адский скрежет по обшивке вагона. Вован Натанович посмотрел в окно и увидел замечательное зрелище проплывающих мимо окон другого поезда и бледные лица тамошних пассажиров, которых при желании можно было схватить за нос. От удивления Вован Натанович выпустил из рук свою жертву, которая тот час же благодарно улыбнулась.

– Эх, ни фига себе, аттракцион! – пробормотал Вован Натанович, наблюдая в окно за тем, как чужой локомотив медленно, словно во сне, таранит один из передних вагонов.

Сразу же раздался еще один удар и поезда остановились в обреченной спаянности.

– И чего? – поинтересовался Дроздов у оживевшей проводницы.

– Сейчас все будет известно, – пообещала она. – Пока пройдите, пожалуйста, на свое место и на всякий случай будьте готовы к пересадке.

Ворча и отдуваясь, Вован Натанович вернулся в свое купе и занялся сбором пожиток. Его сосед внезапно проснулся, широко зевнул и сладко улыбнулся:

– Доброе утречко!

После этого он бодренько вскочил на ноги и босиком зашлепал по купе, засунув в рот зубную щетку.

– Мы, кажется стоим? – радостно спросил он у Дроздова, выплюнув изо рта пену. – Надо пойти, поразмяться, глянуть на достопримечательности. Вы знаете, эти западноукраинские города очень милы.

С этими словами он напялил штаны и отправился в коридор. Оттуда он вернулся очень быстро – побледневший и расстроенный.

– Я, похоже, что-то интересное пропустил, – сказал он.

Вован Натанович предпочел молча выгрузится из купе и протиснуться в тамбур. Из тамбура, сопровождаемый полюбившей его с некоторых пор проводницей, Дроздов переместился в комфортабельный микроавтобус, предоставленный для пассажиров СВ и отдался воле судьбы.

* * *

Твердотыкин тосковал. Деньги, предназначенные на благие цели, давно уже были оставленные в кассе местного ресторанчика и у бабушек, торгующих пирожками. Голова целыми днями гудела, соседи по купе почему-то дулись и не хотели с ним разговаривать, а проводница то и дело называла его пьянчужкой. Мало того, он не был принят в музейное сообщество, сопровождавшее культурные ценности и потерял надежду втереться к кому-нибудь из них в доверие. Это был один из последних отчаянных планов, который с треском провалился после того, как он поспорил с каким-то евреем, чье влияние было очевидным, по поводу значения Ветхого Завета в истории русской мысли. Их мнения расходились в самой основе, а потому ничего общего после подобного спора между ними быть уже не могло.

Леонсио выходил из себя по поводу своей беспомощной бездеятельности, призывал на помощь свои неглубокие познания криминальных приемов, часто применяемых в подобных ситуациях, но ничего придумать не мог. Оставалось надеяться, что по прибытию на место произойдет что-то из ряда вон, с помощью чего он и уличит подходящий момент.

И тут произошло это «из ряда вон»: поезд дернулся и встал. Началась всеобщая суета, из которой было ясно одно – на этом поезде они уже никуда не поедут. Взволнованный величием момента, Твердотыкин попытался выйти из вагона и отправиться к своей цели, но проводница наотрез отказалась выпустить его или кого бы то ни было еще до особого распоряжения начальника поезда. Леонсио в отчаянье приник к заляпанному окну, пытаясь понять происходящее и придумать, что можно сделать по этому поводу.

И вдруг он увидел такое, что не поверил своим глазам: мимо вагона, помахивая гобеленовым чемоданчиком, шел его обожаемый босс, его работодатель, Вован Натанович Дроздов собственной персоной. Сердце Твердотыкина взволнованно забилось, и он стал стучать в окно и подавать разнообразные сигналы руками, которые сделали бы честь матерому сурдопереводчику. Он так отчаянно пытался привлечь внимание своего работодателя, что чуть не выбил стекло, но Вован Натанович, строение черепа и посадка головы которого не располагала ко взглядам вверх, прошагал мимо вагона и не отреагировал никоим образом на скачущего за вагонным окном человека.