Читать книгу - "Имидж старой девы - Елена Арсеньева"

Секундочку!.. А почему Бертран называл все эти цифры ифамилии? Просто так, ни с того ни с сего? Я пою, а он бормочет? Ну да, смотритна улицу сквозь бинокль ночного видения и просто так бормо-о-очет…

Но ведь не на улице же он вычитал эти цифры и названия! Агде?..

Внезапно Бертран резко оборачивается, а потом делает такоедвижение, как если бы решил броситься в окно. Шторы смыкаются за ним, а за моейспиной вдруг раздается скрип паркета.

Оборачиваюсь.

Маришка!

Господи боже…

Стала петь мышонку кошка:

«Мяу-мяу, спи, мой крошка,

Мяу-мяу, ляжем спать,

Мяу-мяу, на кровать!»

При чем тут кошка? Я сама не знаю, что бормочу, перепуталавсех мышонкиных нянек, смотрю на сестру остановившимися глазами. Ой, что онасейчас скажет!.. Вот уж воистину а-яй!

– Я тебя напугала? – виновато спрашивает Маришка. – Извини,пожалуйста. Меня разбудила моя неспокойная совесть. Я же обещала взять сегодняЛизоньку к себе. Ты совсем замучилась, бедняжечка, еле стоишь! Давай сюда этуаяйку!

Сестра вынимает из моих окостенелых, будто крюки, рукмалявку и чмокает в щеку:

– Ложись немедленно! Слышишь? Сию минуту в постель!Спокойной ночи.

И исчезает, оставив только эхо Лизонькиных воплей…

Прибежала мышка-мать,

Поглядела на кровать,

Ищет глупого мышонка,

А мышонка не видать…

Это я по инерции бормочу. От изумления и потрясения.Наверное, приговоренный к смерти, получивший неожиданное помилование наэшафоте, чувствует себя примерно так же.

Значит, Маришка не видела Бертрана? Он успел исчезнуть замгновение до того, как сестра появилась!

Успел исчезнуть… А куда он исчез, кстати? Не выбросился же вокно, в самом-то деле, спасая честь прекрасной дамы?! В смысле, бель демуазель…

Бросаюсь к окну, но в то самое мгновение, когда я уже готовараздернуть шторы, они сами собой распахиваются, оттуда выныривает Бертран иостанавливает меня, крепко схватив за плечи.

Тяжелые шторы тотчас смыкаются за его спиной.

– Я же велел вам ни за что не подходить к окну! –раздраженно шипит он и даже встряхивает меня для усиления впечатления. – Вашасестра ушла?

– Да, все в порядке, – бормочу я. – Я… не собираласьподходить к окну, я просто испугалась за вас.

– Да, момент был неприятный, – кивает Бертран. – Я уж думал,все, конец мне.

– А мне как было стыдно, вы не представляете! – признаюсь я.– Думала, Маришка вас увидела. Стыд-позор!..

– Конечно, присутствие ребенка – это да… – кивает Бертран. –А в остальном – что позорного? Разве ваша сестра не позволяет вам принимать усебя знакомых мужчин?

Я цепенею.

– Или вы предпочитаете навещать своего аманта у него дома?

Аманта? Любовника?! Навещать дома?!

– Да вы с ума сошли! – возмущенно дергаюсь я, но Бертранпродолжает крепко держать меня за плечи, вглядываясь в мои глаза как-то оченьпристально. – Какого еще аманта я навещаю? Нет у меня никакого аманта!

– В самом деле? – прищурившись, спрашивает Бертран. – Этоправда?

– Разумеется! – Я делаю очередную – и столь же напрасную –попытку вырваться. – За кого вы меня принимаете?

– Извините, – бормочет он, опуская свои нахальные глаза. –Пардон, бель демуазель…

– Забудем это, – говорю я с величественно-снисходительнымвидом королевы-девственницы. – Лучше объясните, откуда вы взяли эти цифры иимена, которые бормотали? Девять, четырнадцать, Лафайет, Мошар; девять, семь,Друо, Бове… ну и все такое? Я правильно поняла – сначала идет номер района,потом номер дома, название улицы и фамилия, да? Кто эти люди?

Мгновение Бертран тупо смотрит на меня, потом делает такоедвижение, словно хочет прижать к себе. У него даже губы чуточку выпячиваются,как для поцелуя, но тут же он спохватывается – и ничего не происходит.

Разумеется! Еще бы! Что в России, что во Франции – все однои то же! Разве какой-то мужчина может заинтересоваться мной, КатеринойДворецкой? Я ведь не моя распущенная двойняшка! На мне стоит клеймо – «стараядева»!

– Вы не только красавица, – бормочет в эту минуту Бертран. –Вы еще и умница потрясающая!

О, о… о… Давай, выкручивайся! Красавица, красавица… нашелкрасавицу! С волосами, выбившимися из прически! Эх, мужчины!

– Я и сам не сразу смекнул, в чем дело, – продолжаетБертран, – хотя и ожидал увидеть что-то в этом роде, а вы – вы все расшифровалимгновенно! Моментально! Я потрясен!

Его притворное восхищение мне глубоко противно, а потому яперебиваю:

– Ожидали увидеть? Но где вы увидели эти цифры и названия?

– Как где? На экране компьютера, конечно!

– Какого? Того самого?..

– Ну конечно. На экране компьютера Фюре. Я сразупредположил, что ночью у него активизировалась не антивирусная программа, ачто-то похитрее. Компьютеры – вообще потрясающая вещь, и человек, который в нихразбирается, может добиться от них практически чего угодно. Например, я знаюумельцев, которые записывают информацию, уничтожающую себя после прочтения.Скажем, вы даете кому-то дискету с секретными сведениями, но опасаетесь, чточеловек их перепишет для себя. И записываете заодно особую программу, убивающуювашу информацию, после того как она прочитана… Но бог с ними, с этимисложностями! Вернемся к нашему делу. В бинокль я отчетливо видел бегущие поэкрану строки текста. Наш приятель Фюре, кажется, запрограммировал свойкомпьютер так, что тот включается в определенное время сам и начинаетперебирать хранящиеся в нем, а может быть, не только в нем, а во всей системеСА «Кураж» файлы, копируя на дискету определенные сведения. Все те адреса ифамилии, которые я записал на диктофон, были выделены красным, значит, именноони интересовали Фюре. Пока мне трудно сказать, почему выбраны именно эти люди.Думаю, это фамилии антикваров. Одно могу сказать точно: Бове, Мигель Бове,проживавший на улице Друо, был недавно убит…

Мигель, приятель Мориса! Реставратор портрета императрицыЖозефины! Вот так так! Неужели здесь не обошлось без Фюре?!