Читать книгу - "Жизнь, застигнутая врасплох - Михаил Март"

Левой рукой Бурцева сняла телефонную трубку.

— Вызови милицию. Усиленный наряд. В моем кабинете особо опасный преступник. Быстро. Он мне угрожает.

Положив трубку, она добавила:

— Через три минуты они будут здесь. Глупец! Слишком много амбиций. Не умеете договариваться по-хорошему, поговорим по-плохому.

— Недостаточно быть стервой, чтобы выстрелить в человека. Ваше оружие в другом.

Он обошел вокруг стола, приблизился к женщине и влепил ей пощечину.

Она выронила пистолет и рухнула в кресло.

Слепцов вышел из кабинета и направился к выходу.

Возле дверей его поджидали двое крепких парней в униформе. Увидев его, они перегородили дорогу.

Сквозь стеклянные двери он увидел переминающегося с ноги на ногу Максимыча. Старик уже приобрел опыт, катая по городу сумасшедшего писателя.

Максимыч указал пальцем на охранника, стоящего справа и вынул руку из-за спины. В ней он сжимал монтировку. Слепцов его понял.

Стеклянные двери распахнулись. Охранники оглянулись. Павел нанес удар в подбородок левого, а Максимыч приложился монтировкой по темени правого.

Карточный домик рассыпался, проход освободился. Хулиганы выбежали на улицу в тот момент, когда в ворота въехали милицейские машины с мигалками.

Огромная клумба перед особняком тоже сыграла свою роль. Милицейский наряд объезжал ее слева, а «четверка» Максимыча справа. Те въехали, а эти выехали в свободные ворота.

— Началось! — буркнул Максимыч.

— Похоже, что так.

Надвигались сумерки. Движение затруднялось с приближением часа «пик». Максимыч петлял, как мог. За ними гнались две «десятки» с сиренами.

На площади находился кинотеатр, улицы разбегались в разные стороны, но куда ни глянь, всюду пробки. Максимыч въехал на тротуар, перекатил через газон и, распугивая пешеходов сигналами, поехал вдоль боковой стены кинотеатра. Впереди забор. Тупик.

— Попались!

Боковая дверь в здании кинотеатра открылась. Из нее вышли парень и девушка.

— Ныряй, Паша, в дверь, пока не закрыли. Она ведет в зрительный зал. Там темно и полно народу. А я отбрешусь. Со мной они ничего не сделают.

Шанс, подумал Слепцов. На площади не спрячешься. Он выскочил из машины и юркнул в приоткрытую дверь.

— Вы куда? — возмутилась билетерша, пытаясь закрыть дверь на щеколду.

— Сумку забыл. Можете закрывать.

Она пропустила его, и засов щелкнул.

В зале стреляли. Хорошо, что только на экране. Он окинул огромный зал взглядом. Свободных мест немного. Шла очередная премьера американского блокбастера. Павел пригнулся и пошел по проходу. В центре третьего ряда пустовали два места.

Он пробрался к свободным местам и сел.

Сердце вырывалось из груди. Того, что творилось на экране, он не видел. В голове сплошной бедлам. Надо искать выход. Они наверняка видели, как он забежал в кинотеатр. Их немного. Человек пять, от силы шесть. Проконтролировать толпу, выходящую из зала после сеанса, не так просто. Фильтры не поставишь. Выходить одному слишком рискованно. Надо ждать конца фильма и просачиваться вместе с толпой.

Он осмотрелся по сторонам. Светящиеся табло с надписью «выход» висели по обеим сторонам. Но дверей только две. По одной на каждую сторону. Его шансы снижаются, у оперов увеличиваются.

Надо сосредоточиться. Фильм шел еще долго. С каждой минутой он терял драгоценные очки. Менты вызовут подкрепление и оцепят кинотеатр. Тогда крышка.

— Который час? — спросил он у соседа.

— Десять.

— Это последний сеанс?

— Последний.

Через фойе не проскользнешь. Можно бы смешаться со зрителями, пришедшими на следующий сеанс, но их там нет. Стопроцентный капкан.

Последний аккорд, и в зале вспыхнул свет. Загремели откидные кресла, народ встал. Двери открылись и тут же закрылись. В каждую из них вошло по четыре милиционера.

— Спокойно, граждане. Не напирайте. Выходим по два человека. Мы должны видеть всех зрителей.

Капитан вещал текст через мегафон.

Ну вот и кончились его путешествия с приключениями. Меру надо знать. Сам напросился. Прищемили нос.

Выход был. Стоило крикнуть во весь голос: «В зале бомба!»— и милицию снесет потоком. Но Слепцов этого делать не стал. Он стоял как истукан, а ряды пустели, растекаясь ручейками в разные стороны. У него ноги не шли. Устал таранить судьбу. Пусть берут.

На полу что-то блестело. Он наклонился. Сосед обронил часы. Павел их поднял, но разгибаться не стал. Кресла высокие. Он никого не видел, и его никто не видел.

Проходы узки. Могут и не заметить.

Слепцов опустил сиденья позади себя и впереди, а сам лег на пол и придвинулся к ножкам. Наивная попытка спрятать голову в песок. Но тут как повезет. До сегодняшнего дня ему удавалось выходить сухим из воды. Теперь он ничего не видел, кроме ковровых дорожек в проходах и ног зрителей, которых становилось все меньше и меньше.

Наконец топот затих.

— Ну что, Иван? — услышал он мужской голос.

— Нет. Пропустить я его не мог.

— И у меня пусто.

Голоса перекрикивались через зал, создавая стереоэффект. Похоже, их здесь немало.

— Ищите в зале, между рядов, — скомандовал резкий голос.

— Ты чего, капитан, он же не пацан. Надо на сцене посмотреть, в фойе, в сортирах.

— А вы кто такой?

— Извините. Я главный администратор кинотеатра.

— Очень кстати. Капитан Воробьев. Что у вас за экраном?

— Ничего. Кулисы, задник. Тут когда-то партактивы вели. Мы поднимали экран, ставили трибуну и столы для президиума. Так все и осталось.

— На крышу подняться можно?

— Можно. Винтовая лестница сбоку. Подняться можно на колосники, галереи и даже на крышу.

— Сергиенко и Юсов, живо проверьте все лазейки за экраном.

— А что ему на крыше-то делать? Высота пятиэтажного дома. И на другую крышу не перепрыгнешь. Кинотеатр стоит в центре площади. Вертолет ему не подадут. Если только рыбкой об асфальт.

— Хватит болтать, вперед. И крышу проверьте. Лисин и Баранов, в вестибюль. Осмотрите клозеты. Этот говнюк в здании. Уйти ему некуда. Все выходы блокированы. Ищите. Я проверю ряды. А вы, господин администратор, покажите ребятам укромные уголки. И кинобудку не забудьте.

Через минуту в зале стало тихо. Слепцов боялся дышать. Оставшийся начальник начал осмотр с задних рядов. Время шло, он спускался все ниже и ниже. Павел уже слышал его тяжелые шаги. Еще немного — и он увидел в проходе его ботинки.