Читать книгу - "Самая черная птица - Джоэл Роуз"

По и Патрик Бреннан, муж хозяйки фермы, перенесли Вирджинию в ее комнату и уложили на кровать. Через несколько мгновений она впала в бессознательное состояние и лишь иногда слабо постанывала.

Сразу же послали за семейным доктором Хейса, мистером Джоном Фрэнсисом.

Писатель ходил взад-вперед по комнате, не желая ни на минуту покинуть жену, а Мадди делала дочери холодные компрессы, чтобы сбить температуру.

Наконец сыщик покинул больную, и миссис Бреннан проводила его в кабинет По, где верховный констебль устроился в кресле из конского волоса под небольшой полочкой, на которой стоял гипсовый бюст Афины Паллады.

— Он остался от предыдущих постояльцев, — сказала хозяйка, заметив, что Хейс с интересом рассматривает эту любопытную скульптуру. — Здесь раньше жил французский лейтенант, служивший у Наполеона.

Стены были украшены гравюрами с изображением батальных сцен и драпировками в стиле ампир, тоже оставшимися после наполеоновского офицера. На стене висели часы, на полках стояли книги и журналы. Остальную мебель скрывали тканевые чехлы. Окно выходило во двор. Из него открывался вид на реку и скалы Нью-Джерси, а также на те самые обрывистые утесы Уихокена, неподалеку от которых нашли тело Мэри Роджерс.

После того как миссис Бреннан ушла, детектив долго сидел без движения, а потом взял со стола папку, подписанную аккуратным каллиграфическим почерком: «Сборник из 66 повестей: рассказы и письма к редакторам». На отдельном листке были перечислены и пронумерованы все повести. Сверху лежало письмо, начинавшееся словами «Дорогой Беннетт», далее шел следующий текст: «Не могли бы вы прислать 5 долларов? Я болен, и Вирджиния совсем плоха. Приезжайте в гости. Ходят слухи, что вы подозреваете меня в чем-то ужасном. Все эти обвинения необоснованны. Пожалуйста, не настраивайтесь заранее против меня, когда соберетесь к нам, как обещали миссис Клемм. Я постараюсь уладить дело поскорее». Подписано: «Э.А.П.».

Спустя около двух часов Хейс услышал, как его друг, доктор Джон Уэйкфилд Фрэнсис, входит в прихожую, расположенную на первом этаже.

— Где больная? — донесся до него гулкий голос врача, проходившего в это время через кухню.

Лекаря провели в комнату Сисси по выложенной ковром лестнице. Сыщик рассматривал его через открытую дверь. Цветущий мужчина с мудрым выражением лица, очками в металлической оправе, седыми локонами, ниспадающими на плечи, и сапоги.

Через несколько минут в кабинет приплелся По, понурив голову. Он весьма удивился, обнаружив констебля в своем священном убежище.

— Ах это вы, — сказал он, бросив взгляд на рукопись, лежавшую перед гостем. — Вы все еще здесь?

— С ней все в порядке? — спросил Хейс.

Писатель пожал плечами:

— Я полагаю, от ее болезни нет спасения.

— Значит, доктор уже поставил диагноз?

— Для этого не нужен доктор. В ней поселилась смерть, сэр.

— Понятно, — проговорил детектив. — Очень жаль.

— Доктор сказал, что осмотрит Сисси, а потом побеседует со мной. С ней осталась Мадди. Мне не следовало просить бедняжку петь.

— Хорошо, что мать с ней. Миссис Клемм, кажется, очень заботится о своей дочери.

— Да.

— Кажется, о вас она тоже очень заботится.

Поэт взглянул на него.

— Обо мне тоже, — произнес он медленно. — Для нас троих семья значит все.

— Я вас понимаю. И тоже так считаю.

Критик вздохнул.

— Вас что-то тревожит?

По покачал головой.

Хейс ждал.

— У меня не хватает денег, чтобы заплатить врачу.

— Не беспокойтесь на этот счет — во всяком случае, пока. Я сам оплачу услуги доктора. Он мой старый друг, а вы отдадите мне деньги, когда сможете.

— Учитывая цель вашего приезда сюда, я не могу принять ваше одолжение, — пробормотал писатель, но оба они знали, что это лишь для поддержки чувства собственного достоинства, еще остававшегося в нем.

— Несколько минут назад я стоял у окна, смотрел на реку и размышлял о том, что вы каждый день любуетесь этим видом, — сказал констебль. — Ведь именно там, на том берегу, нашли тело Мэри Роджерс. Сначала мне казалось, что можно легко разгадать загадку, но вот прошло почти четыре года — и ничего. Я беседовал об этом с моей дочерью. Она очень много читает и восхищается вашей проницательностью. Ольга объяснила, что три логические повести, «Убийство на улице Морг», «Тайна Мари Роже», а теперь еще и «Похищенное письмо», — это шарады. Точный, ясный способ, каким вы раскрываете их перед читателями, не имеет прецедентов в анналах литературы.

Поэт взглянул на него устало.

— Возможно, — проговорил он медленно. — Никогда не задумывался о предшественниках. Я признателен вашей дочери за добрые слова и внимание ко мне.

— Однако должен сказать, мистер По, — продолжал знаменитый сыщик, — что огромная пропасть лежит между разгадыванием загадки, намеренно сочиненной литератором, и раскрытием тайны, связанной с реальным преступлением, совершенным злодеем, имеющим особый талант к обману.

Писатель побледнел.

— Разумеется. Я и сам бы не мог выразить это лучше, главный констебль. Не найдется ли у вас еще закурить?

Хейс похлопал себя по карману в поисках табака. Нащупав искомое, он передал коробочку собеседнику. Тот потянулся к столу и, достав из керамической кружки дешевую кукурузную трубку, набил ее табаком, а детектив зажег спичку и по очереди поднес ее к обеим трубкам.

Они закурили. Из комнаты Вирджинии изредка доносились приглушенные голоса.

— У вас есть семья? — спросил По.

— У меня есть дочь. Думаю, вы с ней знакомы. Ольга Хейс. Она от случая к случаю работает на издательство Харпера редактором.

Писатель кивнул:

— Мы несколько раз разговаривали с ней. Кажется, она приходила на мои лекции.