Читать книгу - "Просроченная виза - Фридрих Незнанский"

Синий, говорили Турецкому, скрежетал своими стальными зубами, слушая на очной ставке показания подельников, которые, словно сговорившись, дружно и без зазрения совести топили его, определив ему с ходу роль «паровоза». Все, начиная от Хмыря с Кирюхой и кончая гаденышем Шишкой, показания которого подтвердил этот сука-криминалист. Ну уж если с ним, с «законником», так обошлись, то не видел и Грызлов причины жалеть ссучившихся своих товарищей, доподлинно зная грехи каждого и прикидывая, на какие срока они потянут. И он, наслушавшись обвинений в свой адрес, естественно спасая собственную шкуру, начинал по-своему трактовать эти показания.

Видимо, по логике вещей он учел еще одно обстоятельство, которое не преминул обернуть в свою пользу. Оказалось, всесильный банкир Авдеев не так уж и всемогущ, как рисовал в своем воображении и убеждал окружающих. Во всяком случае, сынишку-то никак не может вытащить из крытки, как ни стараются его адвокаты и дружки из-за кремлевских стен. Припухает Серега, в полную отрицаловку уходит, причем категорически отметает даже очевидное. Вместе с тем, как наверняка отметил для себя Синий, никаких поползновений со стороны Олега Никифоровича, чтобы хоть как-то облегчить судьбу вора в законе, не было. Либо забыл уже дружка-помощника, либо использовал сложившуюся ситуацию, чтоб окончательно избавиться от такого компрометирующего знакомства. Одним словом, отказался.

Значит, и Синий по отношению к нему тоже не имеет обязательств.

Последнее и проявилось в тех осторожных показаниях, которые, в силу необходимости, вынужден был делать Алексей Грызлов. Это было заметно и по тону, и по фактуре, которую скупыми порциями начал выдавать матерый уголовник. Неважно, что понемногу, важнее, что начал, а когда поневоле сдвинешься с мертвой точки, дальше само пойдет. Это прекрасно понимали Турецкий и все остальные члены его группы.

А еще они видели, что практически все без исключения арестованные по двум делам об убийствах являются в той или иной степени исполнителями, но никак не мозговым центром, вынесшим решение о ликвидации что Силина, что Шацкого. И все нити теперь уже определенно сходились к Олегу Никифоровичу Авдееву. Вот его-то и надо было теперь брать сначала в оперативную разработку, а затем и арестовать.

Но… получалось так, что все, начиная от щербинской братвы и кончая адвокатами, которые явились, чтобы принять на себя защиту задержанных на кладбище, действовали как бы от имени и по поручению господина банкира – его имя, разумеется, не было произнесено, но определенно подразумевалось – и вели себя с решительной наглостью. Требовали свиданий с задержанными одни и немедленного предоставления адвокатских услуг другие. И все вместе абсолютно «не знали» и даже «не догадывались» о причинах задержания. Оружие и наркота в расчет не принимались, будто на них вообще не распространялся Уголовный кодекс. Балуются ребятки, а кто нынче без греха? Если кому и делают нехорошо, то лишь самим себе, а значит, и спасать их надо, а не держать за решеткой.

Ничего нового. Братва, прикрытая крепкой «крышей» из высшего эшелона власти, никого не боялась и имела свои понятия о мерах пресечения. Именно понятия, закон тут и не ночевал.

Но самое любопытное заключалось в том, что среди требований адвокатов Алексей Грызлов даже и не упоминался. Будто и не было его совсем. Или был, но вопрос с ним решен окончательно и не в его пользу. Тоже, кстати, аргумент, который может быть с успехом использован при давлении на Синего: пусть не обольщается, никто не собирается стоять за него горой. Продали, суки, своего же!

Александр Борисович, стараясь не терять времени даром, запустил через Грязнова агентуру в дальнее пока окружение господина неизвестно где пребывающего банкира. И главную роль здесь играл ведущий оперативный кадр Дениса Грязнова – Алексей Петрович Кротов. Его действия Грязнов имел все основания оплачивать из своего фонда на оперативные цели.