Читать книгу - "Проклятие Византии и монета императора Константина - Мария Очаковская"

– Слушай, Димка, нам сегодня из города позвонили… – начал он, с опаской поглядывая на Лену. – Словом, просили срочно выделить сотрудника, хорошего специалиста. В Сочи. Как я понял, там проводится какая-то экспертиза по нашей части, нужно авторитетное мнение. А у нас, ты же знаешь, с народом беда, некого послать. Сам я с бумагами закопался, скоро сам и за лопату возьмусь… Вот я и подумал, что вам вроде до самолета всего дня два осталось… Ленк, там, кстати, обещали с гостиницей похлопотать, – прибавил серьезный аргумент Тарасов и умоляюще посмотрел на Лобова, тот на Елену, а она, рассудив, что в Сочи еще не была, сразу взяла и согласилась.

Словом, через час Митя с Леной уже сидели в экспедиционном автомобиле, слушая неиссякаемый поток армянских анекдотов водителя Рубена. Через три часа, бросив вещи в какой-то гостинице, они встретились с молчаливым «человеком из органов» (!) Иваном Ивановичем и той самой разноглазой Алиной. А еще через полчаса Ленка отправилась гулять по набережной, а Лобов впервые в жизни едва не потерял сознание. По правде сказать, было от чего…

* * *

ОТ БОРИСА К НАСТАСЬЕ.

Как придет эта грамота, пришли мне человека на жеребце. […] А у меня тут дел много.

Из грамоты 43, Неревский раскоп, XIV в.

Алина Дмитриевна (или Дмитриева – за давностью лет теперь и не вспомнишь) в самом деле была дамой роскошной. Высокая, статная, белые кудри рассыпаны по скульптурным плечам, глаза ярко подведены… Их разный цвет придавал ей какую-то особую пикантность. В первые минуты Лобову казалось, будто она ему подмигивает.

Теперь он ее отчетливо вспомнил. Вспомнил даже то, что под взглядом-рентгеном «человека из органов» Алина заметно нервничала, и по ее гладкой коже в бездонное декольте устремлялись струйки пота.

Говорила она быстро, с малоросскими интонациями, часто повторялась, будто оправдывалась:

– Понимаете, я сразу позвонила, хотя все было как обычно. Постоянный клиент принес на комиссию вещь. Вот и запись в книге прихода, у нас с этим строго. Но вещь сотрудница принимала без меня. И как только я пришла и увидела, то сразу ей сказала, сразу поняла и позвонила… – Грудь женщины высоко вздымалась.

Впрочем, Дмитрий Сергеевич впал в состояние столбняка не от вида глубокого декольте директрисы антикварного магазина. Он вообще про него забыл, стоило ей извлечь из сейфа нечто абсолютно фантастическое.

– Уверяю, не каждому из нас доведется такое увидеть! Тем более подержать в руках! – рассказывал он потом коллегам, все еще находясь под впечатлением.

И дело было даже не в золоте, хотя и в нем, конечно, тоже. Потому что диадема, а именно этот предмет лежал тогда перед Лобовым на столе, была выполнена из чистейшего золота. Но все же было нечто другое, что так заворожило молодого археолога.

– Понимаешь, это трудно объяснить… – В тот же вечер он позвонил Косте Тарасову, который в ответ только охал и ахал. – Тут будто бы сама история ожила, будто древние эллины в дверь постучались… Ты не смейся! На мгновение мне даже почудилось, что я вижу эту прекрасную гречанку…

Само собой, для Ивана Ивановича, «человека из органов», и его коллег у археолога Лобова нашлись более вменяемые слова.

В экспертном заключении он указал все основные параметры предмета:

«Изделие: головное украшение в виде незамкнутого кольца, диадема или венец. (Украшение предпол. женское.) В центральной части предмета имеются три камня зеленого цвета, без огранки. (Предпол. изумруды.) Внешняя стенка изделия украшена геометризованным орнаментом. Орнамент выполнен в стилистике позднего эллинистического искусства. (Предпол. время изготовления: II–III вв. до н. э.) Сохранность хорошая. – Далее он, тщательно измерив и взвесив диадему, записал ее высоту, диаметр и вес, потом, подумав, прибавил: – Требуется детальная экспертиза. Эрмитаж».

Про специалистов из Эрмитажа Лобов тогда еще не раз повторял.

– Да ей в музее место, а не в антикварной лавке! – расхрабрившись, заявил он.

После чего люди из органов многозначительно переглянулись, забрали документ и ушли. Остался лишь Иван Иванович. Он еще задал Лобову несколько вопросов, но, узнав, что на следующий день тот возвращается в Москву, помрачнел – надо было осмотреть и отписать бумаги еще на несколько предметов.

– Боже мой! Откуда только вы их берете? – поперхнувшись, глупо спросил Дмитрий. – Очень жаль, что не получится на них взглянуть.

Тут весьма своевременно поступило предложение вместе отобедать – Алина Дмитриева на правах хозяйки пригласила «своих гостей» в соседний ресторан.

Как раз за обедом к ним и присоединилась Елена. Разговор пошел живее. Лобов расхваливал Ивану Ивановичу своего друга Тарасова:

– Он отличный профессионал! Специализируется на древнегреческой культуре. Да он лучше меня справится! Не беспокойтесь.

Теперь тот самый обед в ресторане «Галеон» вспомнился Дмитрию Сергеевичу во всех деталях, что ели, что пили, где сидели, какая играла музыка. Именно тогда после плотной трапезы, винных возлияний и танца с разноглазой Алиной Дмитриевой под «Ace of base» он вручил ей эту злосчастную визитную карточку, на которой за неимением мобильного был указан номер телефона московской квартиры.

«Воистину удивительна человеческая память, которой, в сущности, мы совсем не умеем пользоваться. Шестнадцать лет прошло, а кажется, будто вчера это было…» – подумал Дмитрий Сергеевич и принялся рыться в дорожной сумке в поисках клочка бумаги с номером телефона капитана Неверова.