Читать книгу - "Бандитская губерния - Евгений Сухов"

— Эй, господин! Проходите, можно!

Околоточный надзиратель Петухов был явно разочарован. Он, верно, намеревался увидеть статского подполковника в вицмундире или мундирном сюртуке с галунами, а увидел мужчину в рубахе навыпуск и плисовых штанах, заправленных в опойковые сапоги.

— Гм, — произнес околоточный, оглядев одежду Воловцова и остановив внимание на плисовых штанах. — А разрешите, господин… э-э…

— Воловцов, — подсказал Иван Федорович с едва заметной улыбкой.

— …господин Воловцов, взглянуть на ваши документы?

— Да у меня их нет с собой… Я… сосед погибшей, к тетке приехал, в ее доме живу. На дым выбежал, как был… Но если для вас это принципиально важно, я могу сходить и принести все необходимые бумаги.

Околоточный посмотрел на Воловцова и встретился с ним взглядом. Какое-то время они смотрели друг на друга. Что высмотрел в этих глазах Иван Федорович, одному Богу известно, а вот Петухов, верно, что-то такое высмотрел, поскольку, отведя взор, нехотя буркнул:

— Не стоит… Проходите, смотрите, что вам надо, коли желание таковое имеете…

Судебный следователь вошел в дом, прошел через прихожую, внимательно все в ней осмотрев, и направился в комнату. Пахло гарью и дымом, хотя огонь был уже потушен.

Хозяйская комната была средних размеров и мебели имела немного. Письменный стол с двумя тумбами, кресло у стола, напольные часы в деревянном футляре с потрескавшимся на нем лаком и какое-то кривое деревце в большом горшке, похожем на средних размеров бочонок. В углу, возле окна, за большой ширмой в выгоревших цветочках, стояла высокая железная кровать, расправленная, но не смятая. Рядом — небольшая тумбочка с раскрытой посередине книгой. Еще имелся стул с шерстяной, аккуратно расправленной кофточкой на спинке, небольшое трюмо с зеркалом и дубовый комод с потрескавшимся лаковым покрытием. Одно из двух небольших окон было разбито: видимо, это сделал городовой или околоточный, дабы самим не задохнуться в дыму.

Возле стола, ногами к входной двери, лежала владелица дома Марья Степановна Кокошина. Ее правая рука была согнута над лицом, словно она пыталась от чего-то или кого-то прикрыться. Впрочем, то, что от нее осталось, рукою и лицом можно было назвать с большой натяжкой: вся верхняя часть тела настолько обгорела, что и правда более представляла собой уголья, нежели части тела. Такого Воловцов, довольно насмотревшийся в своей жизни всякого, в том числе и трупов, еще не видывал. А вот нижняя часть бедной женщины оказалась совершенно не тронутой…

На столе, прямо над трупом Кокошиной, лежали пустая бутылка из-под керосина и опрокинутая столовая лампа, очевидно, и послужившая источником случившейся беды.

— Кто первый увидел или почувствовал дым из комнаты хозяйки? — спросил Иван Федорович, обращаясь одновременно к городовому и околоточному надзирателю.

— Дворник Ефимка, — первым ответил городовой.

— Это он вас вызвал? — продолжая осматривать труп, задал новый вопрос Воловцов уже конкретно городовому.

— Так точно, — последовал ответ.

— А вас? — Иван Федорович посмотрел на Петухова.

— Что — меня? — сморгнул околоточный надзиратель.

— Вас кто сюда вызвал?

— Тоже дворник…

— Вы дознание с ним уже провели?

— Формально не успел еще, а так, опросил, конечно. На словах. — Ивану Федоровичу показалось, что Петухов слегка оправдывается. — Он на кухне сидит. Вместе с жиличкой Натальей Квасниковой.

— А она вам зачем? — поинтересовался Воловцов.

— Так дворник, как только дым учуял, к ней постучал во флигель. Потом они вместе стали к Кокошиной стучаться. Это Квасникова дворника в участок послала, — вмешался в разговор городовой.

— А он что, сам не мог об этом догадаться? — глядя на городового, спросил Иван Федорович.

— Получается, что не мог, — ответил городовой. — А может, растерялся. Он немного того, — полицейский сделал неопределенный жест рукой. — Сами скоро увидите…

— А с этой Квасниковой вы тоже не успели провести дознание? — искоса посмотрел на околоточного надзирателя Воловцов.

— Не успел, — угрюмо подтвердил тот.

— Но — собираетесь провести? Я так понимаю?

— Собираюсь, — кивнул околоточный.

— А вы мне разрешите присутствовать на ваших дознаниях?

— Ну, это…

— Благодарю вас, — быстро произнес Иван Федорович, не дав договорить Петухову. — Кстати, — обратился он уже к обоим полицейским, — а скоро прибудут врач и судебный следователь?

— За врачом послали, а… судебный следователь… зачем? — удивился Петухов.

— Согласно Высочайшему повелению от первого июля одна тысяча восемьсот шестидесятого года, производством следственных действий занимаются сугубо судебные следователи. Полицейским чинам разрешено лишь проводить дознание с целью выявления подозреваемых в преступлении и снимать с них показания. Вам разве это не известно? — придав голосу официальные нотки, пояснил Иван Федорович.

— Известно, господин Воловцов, однако подозреваемых в этом деле нет и быть не может. Я практически уже раскрыл это дело, — не без гордости произнес Петухов и даже картинно выставил ногу вперед. — Это обыкновенный несчастный случай… Ну, правда, не совсем обыкновенный, — поправился он, — но, вне всякого сомнения, несчастный случай. Поэтому вмешательство судебного следователя, как и ваше тоже, — подчеркнул он, — я считаю неуместным. Чего тут, позвольте вас спросить, расследовать, когда и так все понятно…

— Вот как? — усмехнулся Воловцов. — Вам все понятно? А не изволите ли объяснить мне, господин околоточный надзиратель, на каком таком основании вы построили свое заключение, что перед нами — несчастный случай?

— Да это же очевидно, — довольный, что утрет нос московскому следователю, заявил Петухов. — Пожилая женщина заправляла на столе лампу керосином. Лампу потушить она забыла. Потом нечаянно опрокинула ее на себя, а вылившийся керосин, естественно, вспыхнул. Все произошло чрезвычайно быстро и неожиданно, старушка, мгновенно охваченная пламенем, лишилась чувств, не успев выбежать из комнаты или позвать на помощь. А может, и звала, так стены-то здесь — о-го-го, какие толстенные. И жильцов на втором этаже, кроме нее, нету. — Околоточный закончил говорить и победоносно взглянул на Воловцова: — Чего ж тут может быть непонятного, сударь? К тому же входная дверь в квартиру и, что самое главное, дверь из прихожей в жилую комнату, где произошло несчастье, были заперты изнутри. Это вам в любое время подтвердят дворник Ефимка, жиличка Квасникова и городовой Еременко (городовой при этих словах согласно кивнул). Входная дверь была заперта на английский замок, дверь в комнату — на накидной крюк. Окна тоже были наглухо закрыты. Так что все предельно ясно…

— Да здесь все как раз и не ясно, — в глубокой задумчивости промолвил Иван Федорович. — Вы посмотрите внимательнее. Видите, половые доски возле трупа прогорели насквозь?