Читать книгу - "Искатель, 1996 №2 - Лоуренс Блок"

припомнить, обещал он боссу прийти на работу или нет. Особого значения этого не имело, все равно проку в этот день от него бы не было, однако, если его таки ждали, то назавтра могли и уволить. А может, и не могли. Эти компании брали на работу всех, кто подворачивался под руку, так что едва ли рассчитывали на ответственность своих работников. Бена Мердока это вполне устраивало: ответственность не входила в число его достоинств.

Рыжеволосый, весь в веснушках, он с детства отличался задиристостью и не раздумывая пускал в ход кулаки. Рос он в Теннесси, его неоднократно выгоняли из школы, а в девятнадцать ему пришлось удирать в Чикаго, потому что он и одна девица по-разному истолковали одно и то же событие. Бен полагал, что она этого хотела, хотя и отговаривала его. Девица же заявляла, что Бен ее изнасиловал. Когда она отправилась в полицию, Бен украл автомобиль и укатил на север.

Кража сошла ему с рук, но месяц спустя его арестовали за распитие алкогольных напитков в неположенном месте. Пил он посреди Стейт-стрит, а бутылку добыл, разбив витрину. Судья дал ему срок условно.

В тюрьме он успел побывать дважды, получив десять и двадцать дней, оба раза за пьянку и дебош. Вскоре после второй отсидки он вновь украл автомобиль и разбил его. Другой судья предложил ему на выбор тюрьму или армию. Он выбрал армию, рассудив, что оттуда удрать легче.

В армии он прослужил пятнадцать лет. Как это ни странно, солдат из него получился преотличный. Его назначили командиром отделения, он стал инструктором по стрельбе. Кто-то сказал ему, что в воздушно-десантных войсках платят в два раза больше. Он ответил, что ни за какие деньги не согласится прыгать с парашютом. А потом один из его дружков поделился с ним мыслями о том, что в ВДВ служба самая тяжелая и набирают туда только черных, потому что белому человеку это не под силу. Бен обдумывал его слова день и ночь, а утром попросил перевести его в ВДВ.

В части специального назначения он записался, как только началось их формирование. Восемь раз его производили в капралы и восемь раз разжаловали в рядовые, но из армии не выгоняли. Он там прижился, армия стала ему родным домом. Бен полагал, что в конце концов его убьют, но пока этого не случилось, хотел оставаться в армии.

А потом, в разведке, он допустил ошибку, попавшись на мушку снайпера. Ошибся и снайпер, поскольку обе его пули попали в левую руку Мердока, не зацепив ничего другого. После того как его подлатали, он спросил, когда он сможет вернуться в свою часть. Ему ответили, что после таких ранений, с одним штифтом в плече и с другим в локте, пути его и армии разошлись.

Ему сказали, что он герой, что ему положена пенсия и он должен радоваться, что все так вышло. Он не радовался. Он клял снайпера за то, что тот не смог его убить, если уж попал. Потому что теперь из-за пары каких-то стальных штифтов, о которых он вспоминал лишь в дождливую погоду, его выбросили из дома, в котором он счастливо прожил пятнадцать лет.

Бен поднялся с кровати, подошел к раковине, прополоскал рот, повернулся, чтобы взять полотенце, и тут увидел лежащую у двери телеграмму. Что в ней написано, он знал, не читая. Но развернул ее и увидел знакомые слова: «ВОЗВРАЩАЙСЯ ДОМОЙ ТВОЯ МАТЬ УМЕРЛА ПАПА». Полковнику не нравился этот текст, но Мердок настоял на нем. Если он кого и ненавидел на этом свете, так это свою мать. И телеграмма всякий раз грела ему душу.

Бен вывернул карманы. Одна пятидолларовая купюра, две по доллару. На комоде горсть мелочи. Он достал нож и приподнял линолеум в углу. Подъемные лежали на месте, пять сотенных, две десятки. Эти деньги он не трогал никогда, как бы ни хотелось выпить, каких бы долгов он ни наделал. Тратил он их, лишь получив телеграмму полковника. Для того и берег.

По коридору он Прошел в ванную, принял душ, вернулся в свою комнату, надел лучший костюм. Отполировал башмаки полотенцем.

Все вещи он оставил в комнате. Хозяйка могла сохранить их или выбросить. Его устраивал любой вариант. Он возвращался домой, к парням, которые не могли забыть армию. Безногому Кроссу, Эдди, Френку, костлявому итальяшке и капитану-ниггеру. Видит Бог, там он повеселится всласть.

ГЛАВА 7

Полковник терпеливо дожидался, пока Элен Тремонт нальет каждому кофе и поставит перед ним тарелочку с печеньем. Мужчины сидели за овальным дубовым столом. Как только она вышла из комнаты, Кросс наклонился вперед.

— Альберт Платт. Родился четвертого сентября тысяча девятьсот двадцать первого года в Бруклине. Рос в Браунсвилле. В тридцать шестом осужден за кражу автомобиля. Шесть месяцев провел в исправительной колонии Четуорта. С тридцать восьмого по сорок первый его арестовывали пять раз. По различным обвинениям. От разбоя до изнасилования. Всякий раз доказать его вину не удавалось. В сорок втором призван в армию. В том же году уволен как опозоривший честь военнослужащего. В сорок четвертом арестован за вооруженный грабеж. Опять обвинения сняты за недоказанностью. В сорок шестом очередной арест, по подозрению в убийстве. Свидетели отказались давать показания. Сорок восьмой год, вновь арест, обвинение в убийстве. Свидетель исчез, обвинения сняты.

Полковник отпил кофе.

— После сорок восьмого ни одного ареста. До этого времени Платт ограничивал свою деятельность Бруклином и Лонг-Айлендом. В сорок восьмом он перебирается через реку, в Нью-Джерси. Налаживает связи с группой местных рэкетиров, в том числе с Филином Лонгостини, в узких кругах известном как Фил Лобстер. Лонгостини платили дань несколько ресторанов и ночных клубов в округе Берген, две компании по сбору мусора, корпорация, изготавливающая торговые автоматы, местные прачечные и химчистки. Он контролировал букмейкеров и ростовщиков в северной части Нью-Джерси, а также местные отделения трех профсоюзов.

К пятьдесят второму году Платт стал у Лонгостини главным сборщиком долгов. Действовал он аккуратно, полиции ни разу не удалось получить ордер на его арест, но он приложил руку по меньшей мере к двенадцати убийствам. Или убивал сам, или убивали по его приказу. — Полковник сложил руки домиком, долго смотрел на них. — Где-то я прочитал, что мы все должны радоваться, когда преступники начинают заниматься легальным бизнесом, вроде бы это свидетельство того, что они встают на путь истинный. Глупое суждение. В результате легальное предприятие начинает работать по преступным законам. Опять же я читал, что преступник рано