Читать книгу - "Бюро темных дел - Эрик Фуасье"

уже кипела бурная деятельность. Шагая своей дорогой, Валантен видел матросов и грузчиков, сновавших в прибрежной грязи, и первых утренних пассажиров, которые поднимались на борт судна, ходившего между Шайо, Отёем и Жавелем. Прогулка по веренице набережных, растянувшихся до острова Сите, взбодрила молодого инспектора; тревожные мысли по поводу вызова от комиссара Фланшара отошли на второй план.

Впереди вырос Пон-Нёф, на котором толпились уличные торговцы. Валантен, свернув туда, принялся прокладывать себе путь по мосту между причудливо разодетыми торговцами, которые пытались всучить редким еще в этот час прохожим всякую ерунду, безделушки и мази-притирания, годные, по их словам, от любых болячек, но бесполезные на деле. Еще несколько десятков метров – и Валантен уже шагал по улице Иерусалима. Здесь Префектура полиции занимала старинный особняк председателей парижского парламента. Валантен поднялся на третий этаж, где находилась бригада «Сюрте», и неряшливо одетый секретарь велел ему подождать в темном коридоре. Присесть было негде, инспектор топтался там минут двадцать – за это время мимо него проследовала целая карнавальная процессия из шпиков всех мастей, ряженых и самых причудливых персонажей.

Когда его наконец впустили в кабинет с выцветшими обоями, единственный человек, мужчина крепкого телосложения, находившийся там, стоял у окна спиной к нему и созерцал реку. Поскольку хозяин кабинета будто бы и не заметил появления инспектора, тот покашлял, оповещая его о своем присутствии. Но мужчина отреагировал на это не сразу: еще целую минуту стоял неподвижно, прежде чем соизволил повернуться к вошедшему.

Как ни странно, при таком поведении, от комиссара Фланшара исходило благодушие, которое сбивало с толку мало знакомых с ним людей. Начальник бригады «Сюрте» обладал львиной гривой, буйными бакенбардами и борцовской статью, а грубоватые черты лица смягчались ясным взглядом светлых глаз, ироничными складками возле губ и скупыми, выверенными жестами. Он сел за массивный стол, покрытый черным лаком, открыл лежавшую перед ним тонкую папку и быстро пробежал глазами несколько страниц.

– Инспектор Валантен Верн, – проговорил он наконец густым, тягучим басом, вскинув взгляд на посетителя. – Согласно этим документам, вы поступили на службу во Второе бюро Первого отделения год и месяц назад. Верно?

– Совершенно верно, господин комиссар.

– Неужели вам по душе работа в полиции нравов?

– Право слово… – начал Валантен, слегка озадаченный столь прямым вопросом, – я сам хотел получить эту работу и сделал все, чтобы меня приняли. Так что жаловаться мне не на что.

Фланшар покивал и прищурился, будто желал повнимательнее рассмотреть собеседника, затем небрежным мановением руки указал ему на кресло и предложил сесть.

– Не в обиду коллеге Грондену будет сказано, – заговорил комиссар непринужденным тоном, – однако нельзя отрицать, что репутация службы надзора за нравами оставляет желать лучшего. В прессе ее сотрудников критикуют за отсутствие дисциплины и за грязные сделки с хозяевами игорных домов. А некоторые упрекают их в том, что они, мол, зачастую самым подлым образом тащат в участок честных женщин и отпускают – интересно, за какие коврижки? – гулящих девок, которые подрабатывают на улице, презрев элементарные правила гигиены. Смею заверить, недоброжелателей у вас не счесть, но, разумеется, не всякому злословию следует верить. Хотя, как гласит пословица, дыма-то без огня не бывает…

Валантен внутренне подобрался, гадая, могут ли речи, столь странные в устах служителя правосудия, быть прелюдией к выволочке за то, как он обошелся с Гран-Жезю, или же Фланшар попросту его испытывает. Не в силах побороть сомнения, молодой человек предпочел не говорить ничего такого, что могло бы подтвердить или опровергнуть слова комиссара, однако нервический темперамент и привычка никому не спускать обиды все же заставили его ответить довольно резко:

– Сдается мне, бригада «Сюрте» тоже не раз подвергалась нападкам. Говорят, нарушителей закона здесь пруд пруди. И не только среди арестантов.

– Туше![10] – воскликнул комиссар. Он откинулся на спинку кресла и сплел пальцы на животе. – Однако нынче многое меняется. Времена месье Видока и его сбиров[11] с сомнительным прошлым канули в Лету. И у нас есть шанс создать безупречную полицейскую службу с неподкупными людьми.

Валантен не потрудился согласиться или возразить.

– Опять же, если верить документам, которые мне передали, – продолжил Фланшар и постучал пальцем по папке на столе, – вы как раз из таких. Из неподкупных. Ваш отец, скончавшийся четыре года назад, был состоятельным рантье и оставил вам вполне приличное наследство. Кроме того, вы получили прекрасное образование. Блистательно показали себя в изучении права. И еще здесь написано, что вы посещали Фармацевтическую школу на улице Арбалет.

– Посещал время от времени, не систематически. Более всего меня привлекали лекции по ботанике и химические опыты. Мой отец Гиацинт Верн был дружен со многими преподавателями школы, и это позволяло мне бывать на занятиях по своему выбору.

– Однако, мои комплименты. Познания в области права и естественных наук – это дорогого стоит. Отрадно, что столь ладная голова еще и неплохо наполнена. И было бы непростительно позволить вашим талантам пропадать втуне.

– Что вы имеете в виду?

– О ваших достоинствах стало известно на самом верху. – Комиссар воздел палец над головой, указывая в потолок. – Вчера я получил приказ о вашем новом назначении.

– О назначении?..

– Вы временно переведены в бригаду «Сюрте» под мое руководство. В данный момент у нас в разработке весьма деликатное дело, и высшее начальство желает доверить расследование инспектору, который зарекомендовал себя человеком надежным и неболтливым, а в дополнение к тому не замечен в политических пристрастиях. Сдается мне, вы отвечаете этим требованиям. Что скажете сами?

Такого поворота Валантен никак не ожидал. Перспектива перевода, пусть даже ненадолго, в другое подразделение не входила в его планы. В полиции нравов у него было достаточно времени на выслеживание Викария, и он не был уверен, что на новом месте ему будет предоставлена такая же свобода действий. Однако молодой человек рассудил, что, если приказ о его переводе уже подписан, возражать бесполезно и лучше сделать вид, что он охотно принимает волю вышестоящих.

– Могу я узнать об упомянутом вами деликатном деле подробнее, господин комиссар?

– Разумеется! Перед уходом отсюда вы непременно получите полный отчет, начиная с предварительного протокола осмотра места происшествия и взятых тогда же показаний свидетелей. В двух словах, речь идет о гибели сына весьма достойного человека, Шарля-Мари Доверня, только что избранного в палату депутатов. Все указывает на то, что это было самоубийство. Однако обстоятельства, при которых оно произошло, настолько необычны, что члены семьи просят о тщательном расследовании.

– Есть основания подозревать, что это все-таки было убийство?

Фланшар резко взмахнул рукой, словно отметая последнее слово, произнесенное Валантеном:

– Нет-нет, я не стал