Читать книгу - "Госпожа Сумасбродка - Фридрих Незнанский"

– Как вы мне посоветуете, так я и поступлю… Я боюсь, вечером он уйдет к руководству, и я буду ждать его до утра. Логично?

– Логично, – согласился Шольц.

– Значит, сейчас?

Шольц распахнул двери и сказал:

– Пожалуйста, штандартенфюрер…"

Хоть и липа чистой воды, а ведь текст-то полный блеск! Поскольку народ – не дурак и пустую болтовню растаскивать на поговорки не станет. Так, значит, все-таки сейчас?

И Евгений, устроившись в автобусе, достал свой мобильник. Домашний номер, набранный наудачу, ответил.

– Я слушаю, – раздался мягкий, обворожительный голос Алены.

– Здравствуйте, барышня. Рад, что вы уже дома.

– А! Господи, и ты вернулся… Звонишь с работы?

– Нет, еще на пути.

– Значит, ничего не знаешь? Или уже в курсе?

– А что я должен знать? – удивился Женя.

– Тогда езжай, – вздохнула Алена. – А потом позвони. Позже. Но я в любом случае рада тебя слышать…

«Странно, – подумал Осетров, услыхав короткие гудки и отключая мобильник. – Очень странно…»

Что– то словно кольнуло в сердце. И это было еще более непонятно, потому что о том, что у человека имеется такая штука, как сердце, он узнает, как правило, от врачей…

Поднявшись к себе, Осетров через секретаршу доложил начальнику о своем прибытии. Та спокойным голосом сказала, что сообщит, у шефа сейчас важный посетитель. Начальник Организационно-аналитического управления генерал Васнецов терпеть не мог, когда прерывали его беседу. Частенько приходилось ждать, и в этом не было ничего неординарного. Да и, как ни вслушивался Евгений в интонации строгой дамы, секретарши шефа, ничего необычного заметить не смог. На всякий случай закинул крючок:

– У нас все нормально? Без чепе?

– Михал Свиридыч введет вас, Евгений Сергеич, в курс дела, – вздохнула секретарша и отключилась.

Значит, все-таки что-то есть… Но откуда Алене знать об этом? Вопрос возник неожиданно и вдруг в буквальном смысле потряс своей невероятностью. И первая мысль – Рогожин может что-то знать. Ну а почему знает Алена? А вот и цепочка: Вадим – Танька – Алена.

Осетров набрал номер Вадима. После нескольких долгих гудков ответил совсем не его голос.

– Майор Машков слушает.

– Здравствуйте, Олег Николаевич, это Осетров. А Рогожина что, нет на месте?

– А вы разве не в курсе? – удивился Машков.

– Я только что вошел в свой кабинет.

– А-а, ну тогда понятно. – Олег помолчал и сказал: – Нету больше Вадима, Евгений Сергеевич. Неделю назад похоронили.

– То есть как? – не понял Осетров.

– Кремировали на Хованском.

– А что же случилось?!

– Тут сложный вопрос. Я, пожалуй, вам не отвечу. А вы вот что, вы у своего начальства поинтересуйтесь. Все материалы, которые были у Рогожина, переданы в ваше управление. Если нет дополнительных вопросов, извините, у меня на трубке другой разговор…

– Вот те на!… – вслух произнес Евгений и положил свою трубку на место. В голове был полнейший сумбур.

Евгений снова набрал номер секретарши начальника:

– Полина Георгиевна, заранее извините, как сегодня складывается день у шефа? Он примет меня?

– А, Евгений Сергеевич? Я как раз собиралась звонить вам. Я доложила генералу о вашем прибытии. Он назначил вам на завтра, на девять утра. Пожалуйста, со всеми материалами по «Норду». А сегодня он, к сожалению, не сможет с вами поговорить, потому что уезжает. Так что располагайте своим временем.

– Благодарю, я прямо, как говорится, с корабля. Если что-то экстренное, мой мобильный включен.

«Так, – подумал он, – что будем делать в первую очередь?»

Он достал из сейфа свой телефонный справочник, нашел номер домашнего телефона Рогожина и стал звонить. Услышал усталый женский голос:

– Вас слушают.

– Извините, это подполковник Осетров. Я только что прибыл и не знал ничего о Вадиме… Вадиме Арсентьевиче. Могу ли я поговорить с его…

– Не стесняйтесь, вдовой, да? Это я. Меня зовут Нина Васильевна. Чем могу служить?

– Я не мог бы сегодня встретиться с вами, Нина Васильевна? Ну, скажем, где-нибудь в конце дня?

– Для чего?

– Я постараюсь объяснить при встрече, если позволите.

– Адрес знаете?

– Да.

– Приезжайте, – женщина продолжительно вздохнула, – к девяти. Устроит?

– Вполне. А меня зовут Евгений Сергеевич. Может, слышали?

– Уж и не помню, – сухо ответила вдова и положила трубку.

Он опять задумался. Откуда, из каких источников могла знать Алена о смерти Вадима? Ну, скажем, от Татьяны. А та? Что, жена сообщила любовнице? Не может быть. Таня на работу Вадиму звонила? А он что, сумасшедший – давать ей свой служебный телефон? Нет, совсем не то… И вдруг сообразил: а в чем дело? Надо просто позвонить Татьяне и подъехать. Какие сложности? Главное, чтоб была дома.

Она оказалась дома и, как послышалось Евгению, даже вроде бы обрадовалась его звонку. Заторопилась, прямо сейчас же приглашая его к себе. И выглядело это так, будто она с нетерпением ждала его возвращения. Опять же – почему? Ну, вероятно, Алена сказала ей, что он убыл в длительную командировку. Вот так теперь все и выстраивалось…

Странно, по Тане не было заметно, чтобы она очень уж сильно переживала смерть Вадима. В конце концов, кто он ей? Приятный знакомый, с которым ей было интересно. Знакомый, который, кстати, тоже частенько исчезал по долгу своей службы. Так что все их любовно-дружеские свидания свелись, может быть, к нескольким десяткам встреч, не более.

Таня была, как всегда, в форме. То есть в таком наряде, в котором и дома себя чувствуешь не очень стесненной, и при необходимости можно выйти в город, не переодеваясь специально. Короткая черная юбка, туго обтягивающая ее полноватые бедра, и темная шелковая кофточка, прикрывающая только высокую, вызывающе торчащую грудь, у нее есть какое-то мудреное название, Женя слышал, но забыл. Что-то вроде дамского лифчика, но немного больше размером.

Евгения всегда несколько смущала Танина манера здороваться. Она выпрямляла спину, приближалась и всем телом прикасалась к входящему – от колен до груди. Прижималась и лукаво поднимала горбоносенькое свое лицо с чуть раскосыми глазами и маленькими пухлыми, ярко накрашенными губами. Затем обычно следовал легкий, почти скользящий, ритуальный поцелуй. Здрасьте! Как мы по вас соскучились! Слишком получалось интимно – и грудь, прижимаясь, подрагивала, и живот словно призывал не стесняться.

Так и теперь, будто соблюдая свой ритуал, Татьяна прильнула к нему, обхватила за спину руками и как бы слегка обвисла.