Читать книгу - "Вампир, мон амур! - Анна Ольховская"

В общем, Юля уложилась в самой себе отведенный отрезок времени, и даже место в этом отрезке осталось. До того момента, когда, по ее расчетам, шефиня снова выйдет на связь, оставалось не менее получаса.

И очень хорошо, что некоторые люди по доброй воле и без всякого принуждения со стороны привычек становятся рабами этих самых привычек. Они предсказуемы, и ими можно манипулировать. В случае со Светланой Вежновец слабым звеном являлся ее странный, особенно если учесть род деятельности мадам, прибабах – она предпочитала пользоваться только одним мобильным телефоном, который не всегда справлялся с обилием звонков, разряжался в самый неподходящий момент, или еще какая-нибудь засада случалась.

Но Светлана Михайловна с упертостью длинноухого парнокопытного не желала приобретать еще хотя бы один аппарат. «А если они зазвонят одновременно? И оба звонка важные? Да у меня башка треснет от выбора!»

Зато благодаря легкой придури шефини Юле удалось сделать первый, причем весьма широкий, шаг на пути к вершине. Карьерной вершине.

Когда девушка вернулась с архивными документами в телецентр, Светланы Михайловны на месте не было. Она как раз отправилась в салон сотовой связи менять симку.

Отличненько! Теперь самое время сделать еще один шажок.

Юля вытащила из принтера лист чистой бумаги и торопливо написала заявление на двухнедельный отпуск за свой счет. По семейным обстоятельствам.

Так, теперь его надо соответствующим образом обыграть, чтобы Вежновец отпустила помощницу без разговоров. Девушка украдкой огляделась – в офисе, кроме нее, находился только один человек – оператор Виталик. Этот лохматый, вечно растрепанный парень лет тридцати, насмешник и язва, Юлю всерьез не воспринимал. Во всяком случае, девушке так казалось. Да и как иначе, если Виталик постоянно ее подкалывает, хихикает, кривляется! Юля первое время злилась, огрызалась, пыталась переязвить нахала, но соревноваться в этом с Виталиком – дохлый номер. Причем уже давно дохлый, даже пованивает.

И Юля решила игнорировать парня, отвечая ему только в том случае, когда он обращался к ней по делу. А в остальное время прикидывалась глухонемой. Хотя порой очень хотелось засандалить в лохматую обезьяну каким-нибудь степлером.

Но зато если за нее, Юлю, походатайствует сам Виталик, серьезностью ситуации проникнется даже шефиня.

«Так, что же предпринять такое, действенное? Думай, Носова, думай, ты же хочешь стать тележурналистом, а это требует умения находить нестандартные решения.

Ага, есть! Там, в шкафчике с чайно-кофейными принадлежностями, еще утром был лимон. Тугой, свежий, буквально переполненный соком».

Юля украдкой посмотрела на оператора. Оказалось, что украдка тут была совершенно не к месту, оператор, воспользовавшись отсутствием начальства, давно уже носился по миру сетевой игры в образе рослой блондинки по имени Пятровна. Можно было ирландскую джигу на столе выплясывать – Виталик из виртуала даже не выглянет.

Но джигу Юля выплясывать не собиралась. Во-первых, не умеет, во-вторых, в задуманный ею образ подобное поведение не вписывается. Вернее, не вплясывается.

Девушка встала из-за своего стола и спокойно, не спеша, направилась к шкафчику, где томился лимон. Только бы не повторилась история с кофе, только бы не оказалось, что и лимон за пару часов кто-то схряпал! Хотя это ведь не апельсин, верно?

Верно. Но половину цитруса все же осилили. Ну, половина – это не страшно, ей и нужен-то небольшой кусочек. От большого могут быть проблемы.

Юля отрезала светло-желтое колечко, вернулась на свое место, выждала несколько минут – Пятровна, конечно, в виртуале, но подсознание вполне может фиксировать перемещения коллеги по офису, – затем набрала полную грудь воздуха и брызнула соком лимона себе в глаза.

Набранный воздух с поставленной задачей справился, заполошно рвущийся из груди вопль рассеял, превратив его в невнятный бульк. Глаза, не ожидавшие от хозяйки такой подлянки, немедленно опухли и залились слезами.

Чего, собственно, Юля и добивалась. Вот только не знала, что это так больно. Ладно, ничего страшного, проморгается. Никто и не говорил, что будет легко.

Девушка взяла написанное заявление на отпуск и, не утирая слез, направилась к увлеченно сражающейся с троллем Пятровне.

– Виталик, – прошелестела Юля.

Никакой реакции. Девушка громко всхлипнула и осторожно потрясла парня за плечо.

– Ну чего тебе? – Он даже головы не повернул – тролль, скотина, в этот момент занес над головой Пятровны здоровенную дубину.

– Виталик, я тут…

– А-а-а… твою мать! – заорал оператор. – Юлька, дура, какого черта ты меня отвлекла?! Меня же убили из-за тебя!

– П-прости, – еще громче всхлипнула Юля, – я не хотела.

– Не хотела она, – Виталик наконец соизволил повернуться и тут же озадаченно пробормотал: – Эй, а ты чего? Из-за меня, что ли? Ну извини, это я сгоряча, сама понимаешь.

– Нет, – так, кулачком, по-детски вытереть глаза, шмыгнуть носом, – ты тут ни при чем.

– А кто при чем? Или что? Что случилось-то?

– У меня бабушка умерла. – Действительно умерла, но давно, десять лет назад.

– Ой, прости, – смутился Виталик. – Она болела?

– В том-то и дело, что нет! – Судорожный, прерывистый вздох. – Я к бабуле еще в эти выходные ездила, она меня оладушками угощала, с ме-е-е-едом!

Юля выронила заявление, сползла на пол и, уткнувшись лицом в колени, бурно затрясла плечами, всхлипывая и прихрюкивая.

Она очень надеялась, что Виталик, как и большинство мужчин, при виде женской истерики впадает в ступор. Надежда весело подмигнула – все в порядке, впал.

Попытался успокоить, поднял, усадил на стул, сбегал за водой, которую Юля успешно пролила, затем в отчаянии вцепился в лохмы и страдальчески протянул:

– Ну Юлька, ну не реви ты так! В конце концов, это же не мать, это бабушка! Она старенькая все равно была!

«Ну, не идиот ли?»

Юля подняла залитые слезами – спасибо тебе, лимоша! – глаза и гневно выкрикнула:

– Да как… Как ты можешь такое говорить!

– Ой, прости, не подумал.

– Ты злой, бесчувственный чурбан!

– Ну я же сказал – прости. Слушай, а чего ты вообще тут делаешь? Ты иди домой, ты сейчас там нужна.

– Я Светлану Михайловну жду, попрошу, чтобы она мне заявление подписала.

– Какое?

– Вон, на полу лежит. Хочу отпуск за свой счет взять, на две недели.

– На две недели? А зачем так много?

– С мамой хочу побыть. Она очень к бабуле привязана была, без отца ведь росла, бабуля маму одна поднимала. Я не представляю даже, как ей сказать!

– А разве твоя мать еще ничего не знает?