Читать книгу - "Путь к сердцу мужчины - Мария Жукова-Гладкова"

И еще племянница, претендующая на квартиру.

– Это она все устроила. Я уверена, – объявила Агриппина Аристарховна.

– Что именно? – уточнила я.

– Вот это все, – бывшая балерина плавным жестом обвела кухню, имея в виду, наверное, всю квартиру.

– То есть вы считаете, что ваша племянница привезла нас всех сюда? – уточнил Лассе, внимательно прислушивавшийся к разговору.

– Да, со своим мужем, – кивнула Агриппина Аристарховна.

Я поинтересовалась, кто у племянницы муж и чем она сама занимается. Оказалось, что племянница – врач-психиатр, а муж у нее работает в службе психиатрической скорой помощи. По мнению бывшей балерины, они собрали в этой квартире людей, от которых кто-то хочет избавиться. У мужа племянницы есть в распоряжении машина, есть различные препараты, которыми они вполне могли воспользоваться для усыпления людей и отшибания памяти. Ведь никто же не помнит, как здесь оказался.

Поскольку я единственная помнила, как здесь оказалась, то описала парня, который привез меня на эту квартиру. Я точно ехала не в машине «Скорой помощи», а в обычных «Жигулях». Номер, к сожалению, не запомнила.

– Нет, муж племянницы выглядит совсем по-другому. Он метр девяносто ростом, грудь бочонком, ручищи – словно два бревна. И зовут его Петром, а не Константином, как вашего, Мариночка.

– Он не мой, – заметила я.

– Имя могло быть вымышленным, – сказал Иван Васильевич.

– Внешность не подходит, – напомнила бывшая балерина. – Хотя племянница с мужем могли и кого-то из коллег попросить. Им бы только мою квартиру заполучить…

Мне версия Агриппины Аристарховны не казалась убедительной. Даже если ее родственники хотят от нее избавиться, при чем тут все мы?

– Если это все организовала ваша племянница, то ей требовались деньги, – вдруг высказал свое мнение американец Ник Хаус. – Насколько я знаю, врачи у вас получают очень мало. Если ваша племянница и ее муж – врачи, то у них не может быть средств…

– Если они психиатры и сидят на отмазке, то еще как могут, – перебил Колобок.

Вова пояснил иностранцам, что в нашей стране и нашем городе есть и хлебные врачебные места. Например, врачи-психиатры, которые помогают людям не попасть в тюрьму или армию, имеют за это очень неплохие деньги. В советские времена, поведал он, конфискация имущества не применялась к тем, кого признавали психом. Заведующие магазинами платили за диагноз даже больше, чем сейчас платят за отмазку от тюрьмы и армии – если сравнить, что можно было купить на те деньги и что – на нынешние гонорары.

– Значит, вы утверждаете, что нас всех заказали? – подал голос финн. – И родственники уважаемой дамы, – он кивнул на Агриппину, имя и отчество которой, видимо, произнести не мог, – нас всех сюда привезли?

– Да, я так считаю, – уверенно заявила бывшая балерина. – Только нужно подумать, кто мог заказать вас всех, – сказала она нам.

– Что за чушь?! – воскликнул Иван Васильевич. – Я-то уж точно никому не нужен.

Ник Хаус поинтересовался у пожилого мужчины, чем он занимается по жизни.

– По профессии – историк, в настоящее время – лицо без определенного места жительства.

Иван Васильевич обрисовал нам свою грустную ситуацию. Как мне показалось, он специально старался для Агриппины Аристарховны, зная сочувствующую натуру русских женщин. Мне на самом деле стало его жалко.

Иван Васильевич вышел на пенсию, чтобы ухаживать за больной женой. Его просили остаться на кафедре, поскольку молодежь на такую зарплату идти работать не желала, и он обещал вернуться, когда… Он не произносил вслух, что имел в виду, но все и так понимали. Жена умирала тяжело и долго. Из квартиры было продано все, что можно, – требовались деньги на лекарства.

Чтобы похоронить жену по-человечески, продать уже было нечего. Иван Васильевич решил обменять однокомнатную квартиру на комнату в коммуналке. Он уже давно об этом думал, но перевозить умирающую жену не решался. Деньги на похороны нужны были, конечно, немедленно.

Он обратился в одно очень известное агентство по недвижимости, где его внимательнейшим образом выслушали, деньги на похороны дали. Он подписал какую-то бумагу – а потом и сам не понял, как оказался на улице.

– Вы должны были нанять юриста! – закричал Ник Хаус и на ломаном русском стал объяснять историку, что тому требовалось сделать тогда и что нужно сделать сейчас.

Собравшиеся за столом русские только горько усмехались. Я сама читала в газетах немало похожих историй, поэтому прекрасно понимала, что никаких шансов у Ивана Васильевича вернуть квартиру или даже получить комнату в коммуналке нет.

– Но почему вы не обратились в милицию?! – воскликнул Ник Хаус и тут, видимо, вспомнил, что читал в памятке для выезжающих в Россию американцев.

– Я же тебе рассказывала, как я ходила в русскую милицию, – процедила сквозь зубы Лен. – Они ничего не будут делать.

Рыжий американец сразу же сник.

– Так, может, те люди все-таки решили от вас избавиться? – подал голос Лассе. – На всякий случай. Сколько времени прошло с тех пор, как вы лишились квартиры?

– Два года. И квартира была в Невском районе, а я все это время живу в Центральном. Мне стыдно встречать бывших соседей, да и вообще… Но если меня не убили сразу, зачем сейчас?! И, боюсь, меня не узнать. То есть сейчас, после того, как я привел себя в порядок…

– Да, по сравнению с тем костюмом, в котором вы спали у собачьей миски… – задумчиво произнес американец.

Я открыла рот. Агриппина Аристарховна издала какой-то непонятный звук. Иван Васильевич решил вызвать к себе побольше жалости и поведал, как сегодня проснулся.

– То есть вы не сами легли у собачьей миски? – уточнил Лассе.

– Конечно, нет! – воскликнул Иван Васильевич.

Проснувшись, он тут же решил воспользоваться возможностью принять ванну, и позаимствовал немного одежды у хозяина. Ему теперь она все равно не нужна.

– Почему? – спросила я.

Колобок с Крокодилом и американцы переглянулись.

Мой вопрос повторили бывшая балерина и финн.

– Дамам лучше не смотреть, – объявил Иван Васильевич.

И тут тишину квартиру прорезал женский вопль.

За ним последовал второй, но уже другой женщины. Потом пошел отборный мат в исполнении обеих.

– Кто здесь еще? – прошептала Агриппина Аристарховна.

– Здесь много народу, – пояснил рыжий американец. Лассе мне подмигнул. Колобок закатил глаза. Крокодил заявил, что он нечто такое и предполагал.

– Это они из-за мужчины? – спросила Лен.

– Пошли проверим, – встал со своего места Колобок. – Может, мужику помощь нужна.

– Если дерутся две женщины? – уточнил финн.