Читать книгу - "Джентльмены неудачи - Мария Жукова-Гладкова"

Я спросила у Коли, чего он хочет. Он, оказывается, желал только посоветоваться со мной:

– Идти мне в ментовку или нет?

– Точно – не идти. Хотя бы для того, чтобы не подставлять ребят, которым эти малявы предназначались. Они могут быть вполне безобидными: например, весточка от родственников. Людям за решеткой очень важно, чтобы родственники о них помнили. Весточка с воли – праздник. И не надо подставлять тех, кто это передавал. Я говорю о заключенных, которым их дали в руки. Они по себе знают, как их товарищи по несчастью будут рады получить маляву.

– Юль, мне бабки нужны! Я весь в долгах.

– А, тогда без проблем. Делаешь снимок с пленки или часть пленки переписываешь на чистую кассету – и вперед. Грозишь Небосклонову и депутату ментовкой. Им полезно будет понервничать.

– Депутаты же вроде неприкосновенные?

– Только из Госдумы, из нашего ЗакСа, слава богу, нет. Отбрешется избранник народа, конечно, но я своим знакомым в органах передам пленочку, если хочешь. А там у многих на депутатов зуб. Серьезных неприятностей у него не будет, но… Думаю, и певец, и депутат решат, что лучше заплатить, если, конечно, ты не собираешься потребовать слишком много.

– По тысяче баксов с носа.

– Сойдет, – сказала я и спросила, нельзя ли для меня сделать копию кассеты. Тысячи баксов у меня с собой, правда, не было, только сто.

– Юль, да я тебе бесплатно сделаю, – сказал Коля. – Ну а ты, в случае чего, свяжешься со своими знакомыми в органах.

– Тебе-то кассета на что? – посмотрел на меня Пашка.

– Не мне, а Ивану Захаровичу.

– А-а… – протянули хором Пашка и Коля, также знавший об Иване Захаровиче, в основном благодаря мне.

Я шантажировать Небосклонова и депутата не намеревалась. Вообще, подожду-ка я пару-тройку дней, пока Коля не решит свой денежный вопрос (я просила сообщить, когда решит, и, если не решит, уже действовать самой), и только после этого отдам кассету Ивану Захаровичу. У Сухорукова целая коллекция компромата на чиновников и политиков. Мне ее пополнение зачтется в будущем.

Коле сто баксов я все-таки всучила, сказав, что компенсирую свои затраты у Сухорукова. Если же его мальчики приедут за оригиналом, следует оригинал им отдать, а я покапаю им на мозги, чтобы они не жмотничали. Довольные друг другом, мы с Колей расстались, я загрузила Пашку в свою машину и порулила к нему.

На Пашкиной кассете не оказалось ничего интересного. Два человека, как я помнила, тоже бегали по залу с обычными фотоаппаратами, но их опасаться не следовало. Компромата на меня нет ни у кого. Что же касается Небосклонова и депутата… Пусть Иван Захарович решает. Хотя мне было любопытно, кому они передавали малявы и с каким текстом.

* * *

В воскресенье вечером мне позвонила мать Сергея, моя несостоявшаяся свекровь. Сообщила о том, что я уже знала: на завтра назначено слушание Сережиного дела в суде.

– В каком? – спросила я, хотя знала все от Сухорукова.

– На Фонтанке. В Горсуде. Юленька, ты приедешь?

Я обещалась быть, вместе с оператором. Пашку я уже предупредила, где именно мы должны появиться в понедельник. Я ему лично перед отходом будильник в кастрюлю поставила и телефон под ухо подсунула. Мне придется позвонить ему раза два-три, если не все десять, чтобы оператор соизволил проснуться.

Я позвонила нашему главному редактору, Виктории Семеновне, и предупредила, где мы будем с Пашкой с утра.

– Милого своего жаждешь в эфир дать? – хмыкнула Виктория Семеновна прокуренным басом. – Ну-ну.

– Там не только милый будет. Найду что-нибудь интересное.

– Иван Захарович не планирует очередное свое явление народу?

Я хотела было ответить, что Иван Захарович планирует выступить в роли кукловода из-за кулис, но сдержалась.

В камере Вадима, одной из немногих больших камер «Крестов», народ ловил «коня». Потом один из ребят приблизился к его шконке и вежливо сообщил: малява для Вадима Дмитриевича. Он поблагодарил парня и вскрыл запаянную «торпеду».

Маляву каким-то образом передали его друзья, вместе с ним прибывшие в Питер из Сибири. Вадим не хотел поддерживать связь со своими ребятами через людей Ивана Захаровича и воспользовался многократно опробованным узниками «Крестов» способом передачи ответов. В результате ребята Вадима поймали записку с сообщением и указаниями на набережной.

Кому-то из питерских приколистов, с которыми сдружились сибирские, ударила в голову любопытная мысль. Вадиму она пришлась по душе. Надо попробовать. Он всегда любил многоходовые комбинации. А эта, похоже, еще обещает быть и приятной. А если ничего не получится, есть запасной вариант, предлагаемый Иваном Захаровичем.

– Народ, «Криминальная хроника» начинается, – крикнул кто-то.

Юлия Смирнова на этот раз рассказывала о мебельном производстве в «пятерке», колонии номер пять в поселке Металлостроя.

* * *

Они опять встретились ночью в тюремном дворике. «Интересно, во сколько эти наши свидания обходятся Ящеру?» – почему-то подумал Сергей, но чисто из праздного любопытства. Ясно было одно: раз Ящер за них платит и о них договаривается, значит, предложение Сергея его заинтересовало. А это – главное.

– Ты получил от нее маляву? – сразу же взял быка за рога Славик.

Сергей кивнул.

– Почерк не ее, – сказал он.

– Ну, это понятно. Зачем ей подставляться? Девочка-то она у нас умненькая, – Ящер хмыкнул. – Но вот ведь стерва… – Он снова посерьезнел. – Я давал задание своим людям. Ты меня не обманул. Есть шанс, и немалый. Теперь насчет мероприятия…

– Но неужели Сухоруков?.. – открыл было рот Сергей.

– Да, у него тут свой интерес. Потом расскажу, когда выберемся. Костя мой установил слежку за нашей девочкой. Она на самом деле была у Сухорукова. Правда, зачем – выяснить не удалось. Может, снимать будет в нужном месте? – Ящер усмехнулся. – Обговаривала с Сухоруковым лучший ракурс? Но нас не это интересует. Важен сам факт. Девочка о нас побеспокоилась. Жалостливая наша… Тебе вообще крупно повезло – тебя в спецавтозаке везти должны, ну а я уж как-нибудь себе местечко сорганизую. Ты, главное, следуй за мной.

– А что с Юлькой будем делать?

– В смысле? – не понял Ящер.

– Ну… ты, или…

Ящер опять усмехнулся:

– А вот это мы уж предложим решать ей. И вообще, в делах с женщинами – каждый за себя. Тут мы с тобой не партнеры, уж извини.

Получив маляву, Ящер решил бежать – это был шанс быстро вырваться из тюрьмы. Он не мог больше здесь находиться! Наверное, Сухоруков отдал дополнительные распоряжения.