Читать книгу - "Дело о продаже Петербурга - Михаил Карчик"

Федоров тут же уцепился за этот вздох и «горемычного племянника», с грехом пополам вытянув из бабули, что ее Толик очень болеет. Что касалось начала болезни — здесь оперативнику все было ясно: племянник — обыкновенный алкаш, гопничал возле ближайших ларьков. А вот, как говорится, течение «заболевания» сотруднику уголовного розыска понравилось гораздо меньше. Поэтому, слушая словоохотливую старушку, он все пристальнее поглядывал в угол кухни, где стояли мусорное ведро и пустые бутылки из-под «колы» и пива.

Перехватив взгляд Федорова, бабуля, еще раз вздохнув, сообщила, что это она вынуждена собирать и сдавать бутылки, так как пенсии ни на что не хватает. Но в этом-то оперативник как раз и не сомневался. Естественно, если живешь в одной квартире с наркоманом, то на прокорм обоих не хватит не только пенсии. А что Толик превратился из обычного алкаша в наркошу, сомнений почти не вызывало: из мусорного ведра высовывались одноразовый шприц и пустая бутылка из-под уксуса. К тому же полное отсутствие тары из-под какой-нибудь паленой водки, но в то же время наличие «неоприходованной» стеклопосуды, сдав которую, любой уважающий себя алкаш купил бы хоть бутылку «красной шапочки», хоть настойку овса, тоже давало пищу для размышлений.

На всякий случай оперативник мимоходом поинтересовался здоровьем гостеприимной хозяйки. Выслушав в ответ длиннющий монолог с перечислением болезней всех старушек из этого дома, Федоров понял главное: уколов бабушке никто не назначал. А вот племянничек начал последнее время (а может, и не последнее) «лечиться» от своей болезни. И именно уколами. Во всяком случае, он сам об этом говорит тетушке, готовя на кухне очередную порцию довольно вонючего «лекарства».

Впрочем, состояние здоровья Толика было интересно сейчас гораздо меньше, чем он сам: по словам бабули выходило, что ее племянник заходил домой именно в тот момент, когда из квартиры Бернштейна удалялись «неприятные гости». А следовательно, не исключено, что Толик мог назвать их приметы более толково, чем тетушка. «Если, конечно, не “наширялся” перед тем», — размышлял Федоров.

* * *

— Нам пора туда.

— На суд?

— Суд уже был, — нахмурился «Главбух». — На опознание.

Из автобуса вышел парень в маске и вытащил за собой парнишку лет пятнадцати. У того руки были в наручниках, а на глазах — повязка, такая мощная, будто глаза забинтовали.

До забора было совсем недалеко. Видно, когда штурмовали дом, им никто не воспользовался, потому что ворота были заперты. Один из парней ловко перемахнул забор, открыл ворота. Возле калитки валялся дохлый волкодав. Стараясь не вступить ногой в окружающую его лужу из воды и крови, Арчи перешагнул через собаку.

Дверь была, разумеется, выломана. На полу лежал первый труп — какой-то выходец с далеких южных гор. Его тоже пришлось перешагивать.

Сам домик, неказистый на вид при взгляде с улицы, изнутри оказался необычайно богатым. Однако это богатство было сродни сокровищам сорочьего гнезда, в котором смешаны серебряные ложки и бутылочные осколки. Дорогой телевизор в столовой, музыкальный центр с колонками, напомнивший Арчи его школьные дискотеки. Масса ковров на полу, на стенах, причем, явно не дешевых. Все это освещала голая лампочка, болтавшаяся, как висельник. Из-под старых обоев в некоторых местах выглядывали голые доски.

И всюду остатки еды. Тарелки на столе и прохудившемся диване. Куски колбасы, хлеба, банки из-под икры, остатки непонятного неаппетитного мяса. Запах еды мешался с запахом грязного тела, табака и еще какой-то неизвестной дряни.

— Свин, — заметил один из людей «Главбуха».

Тот понимающе кивнул. Наркотики вызвали у обитателей этого дома дикий аппетит, который те утоляли всю ночь.

Арчи глядел не на последствия наркоманского пиршества, и даже не на трупы у входа, и другой, чьи ноги высовывались из кухни. Его привлекал живой человек — невысокий бородач, единственный, кто был в помещении без маски. Он был в наручниках, но смотрел спокойно, будто не удивляясь произошедшему.

— Вот и встретились, Буров, — сказал «Главбух».

Сзади послышался шум. Арчи обернулся и увидел, как боец «Главбуха» буквально забрасывает в дом парнишку, который побоялся перешагнуть через труп, нечаянно наступив на него вслепую.

— Можно, — разрешил Павел Олегович.

С парнишки сдернули повязку, и тот изумленно уставился по сторонам. Его трясло, и Арчи не удивился, если бы парнишку сейчас вытошнило. Но его привели сюда не для этого.

— Это он? — задал вопрос «Главбух».

— Да, — испуганно, но уверенно подтвердил парнишка, — он мне приказал прицепить эту штуку к машине.

— В машине была женщина с ребенком? — спросил «Главбух».

— Да, — почти прошептал парнишка, будто понимая, насколько для него невыгодна констатация этого факта.

— Это так, Бур?

— Все так, — спокойно ответил тот. — Только я этому говнюку ничего не приказывал. Он согласился за пятьсот баксов.

— Все ясно. — По знаку «Главбуха» двое бойцов подхватили Бура и втолкнули в соседнюю комнату. Павел Олегович пошел следом.

— Дядя, скажите, меня не убьют? — парнишка обратился почему-то именно к Арчи. Тот не стал его обнадеживать.

Из комнаты вышли «Главбух» и его люди.

— Можешь посмотреть, — предложил он Арчи.

— Тебе я верю, — ответил тот, делая ударение на первое слово.

— Хорошо, уходим.

Бойцы быстро облили пол и стены бензином. Арчи уже стоял на пороге, когда «Главбух» обратился к парнишке:

— А с тобой как скажешь быть?

— Я маленький, — прошептал тот. — И больной…

— Когда ты убивал моего друга, — констатировал «Главбух», — ты был большим и здоровым. («Чего он про Нину не сказал?» — почему-то обиделся Арчи). Но ты и правда еще мелкий. Поэтому, получишь шанс. Если вылезешь из этого дерьма, то запомнишь урок.

По знаку «Главбуха» один из бойцов снова плотно завязал пленнику глаза и увел его в сторону машин. «Самая подходящая погода для спецопераций», — вдруг с нарастающим ужасом вспомнил Арчи слова Павла Олеговича.

Сойдя с крыльца, последний из бойцов поджег бензиновую струйку, вытекавшую из дома. Пока они бежали к машинам, Арчи хотелось оглянуться, но нельзя было терять темп.

Лишь когда сели в машины, «Главбух» на секунду обернулся.

— Мразь, — неизвестно к кому обращаясь, процедил он…

* * *

Выбраться из подвала горящего дома не удалось — Алексей перед уходом киллера слышал, как тот двигал наверху что-то тяжелое — наверное, поставил на крышку люка груз, вроде сундука. А дым все больше щипал глаза, принуждая расстаться с надеждой на избавление.

Тогда Нертов поднялся еще на ступеньку выше и попытался встать под крышкой люка, словно один из атлантов под балконом эрмитажного портика. А затем, как на силовой тренировке, толкнул изо всех сил доски наверх.