Читать книгу - "Тайна старого морга - Найо Марш"

– Хладнокровный и собранный? – лениво подсказал Аллейн.

– Точно, а сейчас вы такой…

– Расслабленный? Это ненадолго. Просто я привык не упускать свободных минут… – Губы Аллейна сложились в улыбку. – Совсем как главная сестра и викарий.

– Ну нет, сэр, они один другого глупее.

– Да, скорее запутавшиеся глупцы, нежели закоренелые негодяи. Они вернули деньги, объяснили свои мотивы – при местных полицейских они упирали на беды дорогих их сердцу зданий, опустив момент юношеской невоздержанности. Теперь их ждет самое мягкое наказание. Даже мистер Глоссоп скоро начнет считать их дураками, а не преступниками, пусть и жестоко расстроившими своих друзей.

– И подпоившими бедного Уилла Келли до бесчувствия.

– Со своих постов они уйдут с подмоченной репутацией, лишившись уважения, на которое по праву могли рассчитывать, отдав своему делу целую жизнь. Что ж, всем нам урок на будущее.

– Вот не представляю, чтобы вы решились на подобную авантюру!

– Не представляете? – переспросил Аллейн. – Отсутствие импульсивности некоторые считают недостатком.

– Миссис Бикс одна из таких, но не я, сэр. Я предпочитаю знать, на кого рассчитывать. Не люблю сюрпризы.

Аллейн ждал. Бикс подозрительно затягивал разговор: что-то не давало ему покоя, но он никак не мог решиться. Детектив выпрямился и повернулся к сержанту:

– Вы хотели спросить меня об убийстве, не правда ли?

– Ей-богу, сэр, если вы не возражаете… Но если вы не хотите… В смысле, да, я хотел вас об этом спросить, но как вы поняли?.. Как же вы смогли догадаться?!

– Ночью в какой-то момент я задал себе два вопроса: что еще происходит и что меня от этого отвлекает?

Аллейн провел рукой по лицу. Солнце скрылось за набежавшим облаком, и на теплой скамейке стало прохладнее. Момент блаженного отдыха миновал. Убийство. Все всегда возвращается к убийству.

Инспектор прикусил губу, нахмурился и заговорил, глядя вдаль:

– Сочетание нескольких факторов, как часто происходит в таких делах. Не столько слова юного Сидни, сколько то, как он их произнес. Это было как-то связано с тем, чтобы приехать в больницу именно накануне, хотя его уламывали несколько недель. Время приезда подозрительно совпадало с информацией, которую мне сообщили. Потом эта его вспышка ярости и внезапная усталость – юношу явно мучил сильный страх. Да, некоторые органически не выносят близости болезней, смертей или больниц; или же в такую форму могла вылиться острая неудовлетворенность от того, что ему всучили ферму, заставляя отказаться от мечты. Уилл Келли заметил, что люди редко помирают в нужный момент: соберется семья, а умирающий все никак. Хотя по личному опыту скажу – гораздо чаще бывает наоборот: многие умирают в одиночестве.

– Да, – согласился Бикс. – Мы ждали много дней, когда преставится мой старик. Я выскочил из дома на полчаса поднести матери покупки, а когда мы вернулись, он уже отошел. Она мне уши надрала – будто я мог знать.

Аллейн улыбнулся.

– Все это и заставило меня сделать паузу, пристальнее всмотреться в сокрытое и вслушаться в невысказанное. А то, что показал нам Сидни, окончательно убедило меня: старый Браун умер не своей смертью.

– А что он показал?

– Вспомните, как Сидни всю ночь прижимал к себе подушку. Мы-то думали, что это у него нечто вроде любимой игрушки: мальчишка впервые столкнулся с потерей, время позднее, ему нужно прижать к себе что-нибудь мягкое. Он спал на полу, обнимая подушку деда, спал в изножье опустевшей кровати старика! На самом деле Сидни Браун не выпускал из рук орудие убийства. Есть ли лучший способ спрятать улику, чем прижать ее к сердцу у всех на виду?

Глава 37

«Дорогой мой Фокс!

Я пишу тебе эти строки, сидя на метафорическом чемодане: вещи собраны, и я готов отправляться в путь. Со всех взяли клятву хранить молчание; на мой взгляд, их слову вполне можно доверять. Слишком многие из них сгорают со стыда, вспоминая о совершенных ошибках, глупостях и даже преступлениях. Со временем жизнь воздаст по заслугам и правым, и виноватым. Сейчас у меня нет времени назвать по каждому участнику, как говорится, главу и стих, но нижеследующее, надеюсь, подстегнет твой интерес к более пространному письму, которое я отправлю, как только смогу.

Почти каждый в Маунт-Сигер доверился недостойному лицу или готовился перейти границу допустимого ради любви или из алчности. Неужели мы и в самом деле столь слабые создания, что сбить нас с пути истинного может соблазн в виде обходительного друга или обольстительной подруги – и мы пускаемся по стезе порока? Или же виновные говорят правду и на дурную дорожку их толкнула чистая случайность, а не злой умысел? Беспринципность – худшее из зол… Как бы то ни было, плачевное состояние больницы и церкви, сумка с наличными деньгами, предназначавшимися для выплаты жалованья, викарий, которого вызвали к умирающему, и главная сестра, для которой последней соломинкой стало очередное извещение о необходимости внесения платежа, создали «идеальный шторм» для преступления, которое я лично лицезрел, находясь в центре событий в связи с совершенно другим расследованием.

Дело о насильственной смерти старика пойдет своим чередом, согласно букве закона, и я не могу найти утешения в мысли, что значительную роль здесь сыграли обстоятельства, что мятежного юнца, толком не знавшего своего деда, использовали самым бессовестным и бесчеловечным образом, подтолкнув на непростительное деяние. Боюсь, он себе никогда не простит.

Что до остального, ты понимаешь – я не могу доверить подробности расследования бумаге, поэтому пусть твое любопытство не остынет до личной встречи. Ответственные за мой приезд в Новую Зеландию категорически дали мне понять, чтобы я не выезжал из Окленда. По их данным, в окрестностях Маунт-Сигер творится нечто гораздо более интересное, чем они пока вправе открыть. Должен признаться, отказ ответственных лиц дать хоть какую-то информацию наводит на мысль, что уровень важности событий куда выше, чем я предполагал, и сети приходится расставлять куда шире, чем мы рассчитывали.

Однако сейчас меня действительно вызвали в Окленд. Я отправлюсь пароходом до Веллингтона, где мне предстоят встречи в парламенте, чтобы я мог поделиться добытой информацией, а также в связи с иными делами, о которых я тебе, старина, даже не могу рассказать. Оттуда по железной дороге я через весь остров поеду в Окленд. Этого путешествия я даже жду: извилистый маршрут обещает сделать поездку незабываемой. Об этом я распространяться не стану, ибо всем причастным полагается считать: лондонский сыщик безвылазно сидел в Окленде с самого приезда. Вот я и еду в Окленд, будто моя нога никогда и не ступала на землю Маунт-Сигер. С моей стороны это прямо-таки выходка в