Читать книгу - "На секретной службе - Сергей Донской"

Осторожно приблизившись к зияющему в полу провалу, он заглянул туда и чиркнул зажигалкой, но ничего, кроме побагровевшей темноты, внизу не увидел. Трепещущий язычок пламени был слишком слаб – газ на исходе. Чтобы уберечь зажигалку от воды, пришлось завернуть ее в оторванный карман куртки и держать во рту, но зато она избавила Бондаря от блужданий во мраке.

Он снова крутнул колесико зажигалки и, осмотрев края пролома, обнаружил буксировочный трос, привязанный к крюку, вбитому в трещину. Сквозь стальные волокна троса были пропущены тридцатисантиметровые обрезки арматуры, служащие перекладинами этой самодельной лестницы. Учитывая, что падение Катерины длилось не больше секунды, высота была не слишком большая. Метра три-четыре, от силы, пять.

Спустившись вниз, Бондарь высек призрачный язычок пламени и огляделся по сторонам, держа пистолет наготове. Катерины нигде не было. Следовательно, она приземлилась относительно благополучно и вздумала поиграть в прятки.

Застыв в темноте, Бондарь прислушался, но до его ушей не донеслось ни единого подозрительного шороха. Вспоминая увиденное при свете зажигалки, он предположил, что находится в чудом сохранившемся партизанском убежище. В углу стояло свернутое плюшевое знамя, вдоль стен тянулись ряды бочек и ящиков. Ага, кажется, на одном из них стояла позеленевшая от времени керосиновая лампа! Так ли это?

Зрительная память Бондаря не подвела. Не прошло и минуты, как он отыскал лампу, зажег ее и двинулся в обход пещеры. Его колышущаяся тень казалась неправдоподобно огромной.

Катерина, забившаяся в угол в своем черном плаще, опять не дышала, надеясь остаться незамеченной. Но когда неверный красноватый свет озарил пещеру, необходимость скрываться пропала.

– Добегалась? – спросил Бондарь, не спеша подходить к Катерине вплотную.

– Оставь меня! – Она закрыла лицо ладонями.

– Иди сюда, – велел Бондарь.

– Тебе легко говорить!.. У меня нога сломана. – Катерина нервно потеребила кулон на цепочке, вывалившийся из разреза кофточки, но прятать его обратно не стала.

– Тогда ползи.

Сказав это, Бондарь ожидал услышать в ответ что-нибудь вроде: «Сам ползай, легавый». Но Катерина издала глухой стон, бессильно опустила руки и уронила голову на грудь. В такой позе, сидя на каменном полу с раскинутыми в стороны ногами, она походила на поломанную куклу. Подходи и бери ее без опаски.

Так просто. Не слишком ли просто?

Бондарь сделал несколько шагов вперед и остановился. Смутная тревога удерживала его на месте. В руках массажистки не было оружия, ни огнестрельного, ни холодного, но от нее исходила затаенная угроза. Неужели она рассчитывает одержать победу в рукопашной схватке?

Нет, подумал Бондарь, наверное, тревога навеяна мрачным помещением, в котором он очутился. Полупрозрачные сталактиты походили на клыки подземного чудища, особенно те, на которых виднелись красновато-бурые потеки. Как будто в готовой сомкнуться пасти находишься. А тоннель, уходящий в темноту, выглядел, как черный зев.

Сделав еще один шаг вперед, Бондарь отшвырнул попавшуюся под ноги бутылку. Их валялось повсюду множество, и почти все они имели слегка непривычную форму. А еще тут были спичечные коробки, окаменевшие окурки, гильзы, бурые клочья полуистлевших бинтов.

Бондарь остановился напротив Катерины. Стена над ее опущенной головой была испещрена множеством надписей, дат и рисунков, сделанных в основном мелом и углем. Самый большой рисунок изображал человеческий череп, украшенный косой челкой и усиками. Надпись под ним гласила: «Сегодня утром под мостом поймали Гитлера с хвостом».

Незатейливый юмор солдат давно минувшей войны не настроил Бондаря на веселый лад. Перед ним находился враг, пусть обряженный в юбку, но от этого не менее коварный. Катька-Кобыла, на совести которой наверняка немало загубленных душ.

– Рассказывай, – предложил он, приведя ее в чувство затрещиной. – Сумеешь заинтриговать меня, я вытащу тебя из этой дыры. Нет – останешься подыхать здесь. Нравится тебе такая перспектива?

Губы Катерины дрогнули:

– Нет.

– Говори громче. Ты не умирающий лебедь.

– Бо… – Пошевелившаяся Катерина охнула и спрятала лицо в ладонях. – Больно…

Бондарь взглянул на ее ноги в драных колготках. Одна из них успела увеличиться в объеме чуть ли не вдвое.

– Перелом закрытый, – сказал он. – Пустяк.

Катерина прошептала в ответ что-то неразборчивое. Из ее глаз выкатились две слезинки, оставившие светлые дорожки на грязных щеках.

– Что? – спросил Бондарь, опустившись на колено.

Она ухватила его за отвороты куртки и страстно взмолилась:

– Не бросай меня здесь одну, родненький. Я все расскажу, все, что зна-а-аю. – От избытка чувств Катерина подвывала, как на похоронах.

На своих собственных похоронах, уточнил Бондарь мысленно.

– Кончай завывать, – велел он.

– Мне страшно-о-о, – невнятно причитала Катерина, теребя его куртку. – Я бою-у-усь…

– Если решила рассказать правду, то бояться тебе нечего, – поморщился Бондарь.

– Есть чего! Я тут как заживо погребенная! Не хочу-у-у!

Он не мог заставить себя оторвать пальцы Катерины, удерживающие его на месте. Ей и так изрядно досталось. Еще минуту назад он видел в ней лишь врага, с которым можно не церемониться. Теперь перед ним находилась страдающая, насмерть перепуганная женщина, так что правила игры изменились.

Никто не утверждает, что обстоятельства никогда не вынуждали Бондаря действовать с исключительной жестокостью. Но правда заключалась в том, что проявлять великодушие ему было значительно проще и приятнее.

– Успокойся, – буркнул он. – Самое страшное позади. Просто я стану задавать вопросы, а ты будешь давать на них исчерпывающие ответы.

– Нет, что ты! – встрепенулась Катерина. – Сначала вытащи меня отсюда! Иначе ты выведаешь у меня все, а потом бросишь.

– Не болтай ерунду.

– Ну, родненький, ну, пожалуйста!..

Мольбы Катерины не могли оставить Бондаря равнодушным.

– Ладно, вставай, – сказал он, запихивая «беретту» за пояс. – Обопрешься на меня, и пойдем потихоньку…

С этими словами он попытался приподняться и не смог. Схватившаяся за его куртку, Катерина повисла на нем всей тяжестью. Оказывается, она не так уж спешила покинуть пещеру.

* * *

Бондарь не задумывался, отчего это голос Катерины звучит не очень внятно. Он объяснял это слезами. В действительности же причина была иная. Когда стало ясно, что убежать не удастся, Катерина решилась на отчаянный шаг. Забившись в угол, она извлекла из воротника плаща бритвенное лезвие «Вилкинсон» и зажала его между пальцами.

Во время разговора с Бондарем, когда Катерина закрыла лицо ладонями, лезвие незаметно перекочевало в ее губы и легло на кончик влажного языка, прочно приклеившись к нему. Осталось лишь втянуть его поглубже и осторожно поместить в зазор между правой щекой и боковыми зубами.