Читать книгу - "Вниз по кроличьей норе - Марк Биллингем"

Все еще размышляю про ту записочку «спасибо тебе», которую он передал мне прошлым вечером.

Похоже, Шон тоже думает, что это я убила Дебби.

Всего лишь еще пару минут покопавшись в результатах поиска, натыкаюсь на целую кучу упоминаний потери памяти в качестве симптома ПТСР. Я уже нечто подобное и предполагала. Наискосок просматриваю несколько статей, но пока не убеждена, что именно это и происходит. Все они рассматривают потерю памяти как защитный механизм мозга, и в моем случае это может означать, что мой мозг просто вымарал этот «травмирующий эпизод» с Люси, потому что его очень тяжело вспоминать. Я не хочу сказать, что это такая уж смехотворная мысль — но, на минуточку, прошло уже полтора года с тех пор, как убили Джонно; так что же — в том случае этот механизм так до сих пор и не сработал? Непохоже, чтобы именно это и стерлось из памяти… Я абсолютно не помню, чтобы кидалась кусочками рыбных палочек в Люси, в то время как по-прежнему могу вызвать из памяти каждую жуткую секунду из того, что произошло в квартире того долбанутого.

Даже рисунок на ковре. Сине-зелено-кроваво-красный.

Во всем этом не было абсолютно никакого смысла.

Закрываю свой лэптоп и решаю, что «Гугл» — это просто замечательно, когда хочешь узнать, кто в каком фильме играет или сколько кому-то лет, но когда используешь его для того, чтобы понять, что могло с тобой приключиться, то тебя ждет почти полный облом.

Выхожу из своей комнаты и какое-то время слоняюсь без дела, не зная, куда себя девать. «Как говно в проруби», — как выразилась бы моя матушка.

В столовой уже начали подавать обед, но мне не слишком-то хочется сидеть там и точить лясы со всеми остальными. Нет у меня на это настроения. Обычно мне удается умаслить Айлин, чтобы выдала мне сэндвич или что-нибудь такое, когда раздача закрыта и все уже слились, так что решаю не спешить.

Прохожу мимо Джорджа и Феми, не произнеся ни слова.

Даже не смотрю на Тони, который нетерпеливо барабанит пальцами по своему чемодану перед входом в тамбур.

Один из «добровольцев» — вроде как его зовут Тревор — сидит в полном одиночестве в музыкальной комнате перед мозаичной головоломкой, так что подгребаю к нему. Ему где-то за полтинник, и на нем костюм — без галстука, естественно, — словно он только что явился сюда из какого-нибудь офиса. Рожа у него красноватая, типа как у пьяницы, но, помимо этого, я понятия не имею, какова его история. Он попадается мне на глаза в отделении вот уже несколько дней, но мы никогда особо не общались, в чем наверняка моя вина. Обычно я предпочитаю придерживаться привычной компании — меньше всяких сюрпризов, — но прямо сейчас мне в этой компании как-то стремно.

Хочется поговорить с кем-нибудь, кого я вообще не знаю.

Присаживаюсь рядом и говорю:

— Порядочек?

Его картинка из множества фигурных кусочков почти закончена, но он немедленно начинает ее разбирать — без злости, без ничего, просто тихо-спокойно, как будто так надо делать, когда тебя прервали. Просто надо будет потом опять начать по новой, только и всего. Как только он заканчивает и все кусочки опять лежат перед ним на столе, то поднимает взгляд и улыбается мне.

— Порядочек!