Читать книгу - "Карма темных ночей - Марина Серова"

Остроликий не встретил меня в дверях, хотя по тону сообщения от Глеба я ожидала чего-то именно такого. Из кухни доносились звуки неспешной беседы, и я прошла сразу туда.

Глеб, стоя так, чтобы видеть одновременно и вход и окна, с нескрываемым наслаждением запихивал в рот свежайший пирожок. При моем появлении он чуть не поперхнулся и принялся докладывать, делая паузы, чтобы скорее прожевать кулинарный шедевр моей тетушки:

– Мы это… все уладили, – он с усилием проглотил большой кусок. – В общем, Всеволод Александрович согласился, что без вас ехать в павильон небезопасно.

– О, вот и Евгения Владимировна вернулась, – наконец соизволил обратить на меня внимание «виновник торжества». – А мы тут плюшками балуемся, – широко улыбнулся он. – Милочка вот нас балует, – он с нескрываемой нежностью посмотрел на хозяйку квартиры.

Услышав похвалу, моя милейшая тетушка зарделась, и при этом выглядела такой счастливой, что я готова была немедленно сделать все для человека, который подарил ей эти приятные минуты.

– Но, право, что за чудо ваша стряпня, я, кажется, в самом лучшем ресторане Парижа не ел ничего подобного, – глазки режиссера были слегка посоловевшими от обилия пищи. – А что за наливочка, и действительно, как лекарство по ощущениям, и как мед на вкус, – он с одобрением покосился на миниатюрный, уже почти пустой графинчик, красовавшийся в центре стола. Я без труда узнала тетушкину настойку на малине, что она готовит по одному ей известному рецепту, которая снимает и усталость, и чувство тревоги и расслабляет. – Мне определенно следовало бы предложить вам место повара в моей команде, – продолжал расточать комплименты Всеволод, – но, увы, тогда никто не сможет работать, даже я не устоял, – и с этими словами он галантно поцеловал руку моей тетушке.

«Воистину, путь к сердцу мужчины лежит через желудок», – мысленно признала я справедливость избитой истины, а вслух спросила:

– Так что стряслось, зачем вы хотели немедленно возвращаться на площадку, позабыв об осторожности? – Я намеренно сделала акцент на последней фразе, чтобы клиент понял мое неодобрение.

– Знаете ли, прежде чем позволять себе подобный тон, ответили бы, с чего это вы оставили меня так надолго. Я, между прочим, терплю убытки, и все из-за вашего отсутствия! – не остался в долгу Остроликий, и всю его доброжелательность как ветром сдуло. Тетушка испуганно замерла и даже перестала подкладывать самые румяные пирожки на тарелку Всеволода.

– Какие убытки, позвольте узнать? – только и спросила я, не став вдаваться в подробности, что все это время прилагала максимум усилий, чтобы, наконец, освободить клиента от смертельной опасности.

– Так эти бездельники, эти разгильдяи, они же саботировали репетицию! – взвизгнул Остроликий. – Стоило мне за порог, как все разбежались!

– А откуда такая информация? – осторожно спросила я.

– Так от администраторов, эти курицы, главное, и не сразу поняли, только сейчас мне позвонили! – он распалялся все сильнее. – Они, видите ли, инвентаризацию в гримерных проводили, им, видите ли, некогда, – кривляясь, произнес Всеволод.

– А кого конкретно не было?

– Да всех, полагаю!

– А если поточнее? – не отставала я, думая о своем.

– Да какая разница! День пропал впустую, кто оплатит простой?!

– Те, кто нарушил правила, – пожала плечами я. – Надо составить список и оштрафовать отсутствующих, согласно пунктам о санкциях контракта, – произнесла я как нечто само собой разумеющееся, хотя инцидент в павильоне был мне на руку, так я могла узнать, кто отсутствовал на репетиции, а следовательно, мог находиться в темном коридоре гостиницы.

– Да, это будет правильно, – не мог не согласиться Всеволод и хищно ухмыльнулся, похоже, мысль о наложении штрафа существенно подняла его настроение. – Надеюсь, теперь мы, наконец, поедем в павильон?! – недовольно уточнил он.

– Разумеется, – примирительно произнесла я, только переоденусь.

– Побыстрей! – попытался укорить еще раз режиссер, но я, надо отметить, совершенно не прислушивалась к его брюзжанию. Мне было важно выполнить качественно работу, от результата которой зависела жизнь Остроликого, а уж его недовольство никак не могло стать для этого помехой. С годами у меня выработался стойкий иммунитет против чужого настроения, и я не страдала излишней впечатлительностью и уж тем более обидчивостью.

– Ах, какая жалость, что вам уже пора, – услышала я из комнаты возглас тетушки Милы. Остроликий не успел ничего ей ответить, так как она торопливо продолжила: – Но я понимаю, работа – прежде всего. Поэтому не смею задерживать. – Голос моей родственницы звучал не так искренне, как это было в момент нашего появления, хотя, конечно, стороннему человеку уловить смену настроения Милы было невозможно. Похоже, капризный режиссер успел чем-то досадить и моей всегда восторженной тете. Я поспешила выйти к гостям, не желая излишне пользоваться гостеприимством хозяйки квартиры.

– Спасибо тебе, дорогая, – я быстро чмокнула ее в щеку.

– Да что ты, не за что, это я должна благодарить за столь приятный визит, – как-то, на мой взгляд, нарочито громко ответила она и едва слышно добавила: – Сочувствую, не вздумай в него влюбиться!

Я чуть было не прыснула со смеху. Что ж, тетушка осталась верна себе, и по-прежнему, во всех моих клиентах, в первую очередь видит кандидата на вакантное место моего будущего мужа. Но в данном случае, насмотревшись на звезду телеэкрана вблизи и даже приняв во внимание все его заслуги перед отечественным кинематографом, она решила уберечь меня от неправильного шага в выборе спутника жизни.

– Не стоит волноваться, я верна своим принципам, – шепотом успокоила я ее, и первой вышла за порог, чтобы встретить возможную угрозу, если таковая где-нибудь притаилась на нашем пути, что называется, лицом к лицу.

– До свидания, душенька, и все же подумайте о моем предложении, я был бы рад нанять вас в прислуги, то есть поваром, – прощаясь с моей тетушкой, напомнил ей Всеволод.

– Уж лучше вы заезжайте в гости, так, безо всяких контрактов и наймов, я вас накормлю бесплатно, – с элегантной небрежностью, свойственной, как я уже давно заметила, только интеллигентным людям, ровным голосом парировала моя добрейшая родственница.

– Я… э… спасибо, – Остроликий явно растерялся, и, как мне показалось, устыдился своих слов. – Вы простите, я ляпнул что-то не то, – признал он свое неуместное высокомерие.

– Да что вы, я не понимаю, о чем вы, – осталась верной своему воспитанию хозяйка квартиры и с обворожительной улыбкой, тихонько прикрыла за нами дверь.

«Десять очков тебе, моя дорогая!» – восхитилась я ее виртуозной техникой по осаживанию нахальных собеседников. Остроликий, судя по его угрюмому виду, моих восторгов не разделял.