Читать книгу - "Именем волчьего закона - Андрей Бадин"

— А мы с тобой трахались, не помнишь, что ли?

Сергей открыл рот от удивления.

— Я тогда была молоденькой девчонкой. Меня первый раз судили за… — она сделала паузу, — не важно за что. Тебе, молодому офицеру — выпускнику милицейской академии, поручили сопровождать меня из Москвы в Саратов. Там устраивали следственный эксперимент — я должна была показать места, где совершала преступления, ну ты знаешь…

— Знаю, — признался Краснов. Он был обескуражен и смущен. Он не помнил, чтобы его посылали конвоировать на место преступления молодую девчонку, но и не мог со стопроцентной уверенностью сказать, что этого не было. За свою четырехлетнюю учебу и за десятилетнюю службу в органах, он кого только куда не конвоировал.

— Так вот, — продолжала Лола, — ночью, в поезде ты меня трахнул. Тогда я была еще девочкой, и мне было очень больно и стыдно, но ты насиловал меня и насиловал, пихал член в разные места и наслаждался мною — безответной, прикованной наручником к стойке кровати. Ты пользовал меня долго, часов пять, смаковал каждую позу, каждое место от рта до задницы, и к концу изнасилования мне все это стало чертовски нравиться. Я стонала от удовольствия и кончала от раза к разу все сильнее и сильнее.

Потом ты лег спать, а я заснуть не могла, все думала — может быть, ты меня отпустишь, раз я тебе так понравилась. Ты ведь мне в любви клялся, обещал свободу, вот почему я не кричала на весь вагон — терпела твои выходки.

Наутро ты проспался, позавтракал и снова начал меня пользовать. И так до самого Саратова. Причем не стеснялся, кончал прямо в меня, не думая, что я могу забеременеть.

Когда мы подъезжали, я спросила тебя, как насчет любви, свободы… И знаешь, что ты мне ответил?

Краснов отрицательно мотнул головой.

— Отсидишь, выйдешь честной гражданкой, может, тогда и получится любовь и… морковь. — Лола отошла от Краснова, вынула платок и вытерла набежавшую слезу. — А у меня от тебя сын родился. Я тебя на зоне все эти годы ждала, думала — хоть весточку пришлешь, спросишь, как я там с годовалым сынишкой, сладко ли мне сидится… — Лола отвернулась и пошла по цеху.

Ошалевший от ее рассказа Сергей набрал в легкие воздух, но выдохнуть не мог.

— А это точно был я? — наконец выдохнул он.

— А кто ж еще? Я твои карие глаза, ласковые губы, твои восхитительные руки и твой большой, упругий, пронизывающий мою плоть член на всю жизнь запомнила. Это мужчины сразу забывают молоденькую девчонку, которую девственности лишили, а мы нет — своих первых мужчин помним и любим всю жизнь. — Лола шмыгнула носом, тихо вытерла слезу. — Это потом я остервенела, обозлилась, решила отомстить любой ценой, нашла тебя и взяла в заложники, а до этого многие годы любила…

Сергей не знал, что сказать. Да и кто знает, что говорят в таких случаях, когда узнают, что кто-то любит тебя полжизни и что у тебя есть ребенок…

Сергей вспоминал-вспоминал, но никак не мог вспомнить, что такое с ним произошло. Он не верил Лоле, но не верил и самому себе. Он знал себя как облупленного, знал, что, увидев красивую девчонку, мог понестись за ней на край света, но до тех пор, пока она не станет его. Потом интерес к ней ослабевал, а может, и вовсе исчезал. Он решил, что мог трахнуть в купе поезда сопровождаемую им девицу, к тому же такую красивую, как Лола.

— Ты прости меня, такой уж я есть. Я всех подряд трахаю, — Сергей нашел себе оправдание.

— Я прощаю, что ты меня трахнул. Ты мне, можно сказать, путевку в жизнь дал, и теперь я в мужчинах разбираюсь как никто. Знаю, чего от них ждать. Но за то, что ты меня и моего ребенка предал, все эти годы материально не обеспечивал, я тебя убью.

Сергей не знал, что ответить, и поэтому молчал. Лола открыла рот и хотела еще что-то добавить, но железная дверь в воротах отворилась, и в цех вошли Ботик, а за ним и Шалый с тремя охранниками. Они были в темных костюмах, белых рубахах и при галстуках. Только на воре красовались светлая шелковая рубаха, белые брюки и кремовые туфли.