Читать книгу - "Компромат на Ватикан - Елена Арсеньева"

Мгновение тишины, чудилось, стало вечным. Краем глаза Тоня видела окаменелые лица вокруг: Федор, Майя, ребята из студии, Виталий, командир спецназа, заплаканные женщины, врачи со «Скорых», бойцы оцепления – все сейчас стояли как-то близко-близко друг к другу, чуть ли не за руки схватившись, но все смотрели наверх, может, на окна второго этажа, а может, в небеса, где должен ведь был кто-то отвечать за этот кошмар, разобраться в нем!

Тут у нее что-то случилось с глазами и с ногами, она почему-то перестала видеть, ноги подкосились. Почувствовала, что сидит – вот как странно, сидит на коленях у Федора, а он примостился на каменной тумбе неподалеку от входа в Дом культуры. Там вечерами то цветы продают, на этой тумбе, то семечки, то котят да щенят, но днем этих продавцов полиция гоняет. Сейчас Федора и Тоню никто не гнал, хотя один полицейский все-таки стоял рядом с ними, встревоженно глядя то на Тоню, то на окна второго этажа. Еще парень в белом халате топтался тут же, взлохмаченный такой. Держал наготове шприц. Для нее, что ли?

– Тоня, все в порядке, – бормотал Федор, размеренно покачиваясь взад и вперед, словно на коленях у него сидел ребенок, которого надо было убаюкать. – Все нормально, Тонечка.

У него был усталый, осипший голос. И Тоня подумала, что он уже давно вот так сидит, качает ее на коленях и уверяет, что все в порядке. Голова у нее стала такая тяжелая, не было сил поднять ее с плеча Федора. Она не поднимала – так и полусидела-полулежала, тупо глядя на угол здания, на плакат с перечнем кружков и самодеятельных коллективов, которые работали в Доме культуры, на бордюрчик возле подвального окошка, небрежно заколоченного доской, так что был виден провал, там подвал, наверное, вот кто-то машет из этого подвала, рука чья-то маленькая, детская рука, что ли?..

Сорвалась с колен Федора, но не устояла, сама упала на колени, да так и простояла, пока мужчины суетились вокруг подвального окошка и вынимали оттуда кошмарно перемазанную, всю в пыли и паутине… Катю!

Она была в своей юбчонке и маечке, с голыми ногами и в одной туфельке. Впрочем, вторая валялась тут же, под окошком.

Катерина степенно обулась. Федор мигом стащил с себя куртку, завернул Катю чуть не с головой и держал на руках, вернее, на одной руке, другой прижимая к себе Тоню. Все столпились вокруг, все норовили к Кате прикоснуться, спрашивали что-то, она что-то отвечала, Тоня не слышала ни звука, только вдруг заметила, как расслабилось Майино лицо, глаза повлажнели, и поняла: Катя что-то сказала про Сергея, но Тоня не слышала, что именно.

Еще мельком заметила, что парень в камуфляже полез в подвальное окошко, за ним другой, потом наконец-то голоса начали прорываться в тот туман, которым она была окутана:

– …наверное, усыпляющим…

– …а как же дети?..

– …ничего, зато их возьмут…

Виталя подбежал, выхватил Катю, прижал к себе, потом вдруг снова передал ее Федору, сгорбился, сел на опустевшую тумбу. Тоню тоже ноги не держали, поэтому она все время цеплялась то за Федора, то за Катю, еще не веря, что дочка жива, что с ней все в порядке.

А как остальные? С ними-то что будет?!

Потом… потом все вдруг опять перестали дышать. То ли слышали они шум на втором этаже, а может быть, и нет. Сколько-то времени прошло, неизвестно. Парни в камуфляже, омоновцы, полицейские, еще какие-то люди вдруг повалили из дверей Дома культуры на крыльцо – Тоня и вообразить не могла, что столько народу набилось в здание! Вынесли что-то длинное, странное, закрытое черным пальто; «Скорая» отъехала. Вытолкали каких-то троих с заломленными руками и проворно запихали их в подъехавший фургончик. Тоня ничего не понимала: кто они, что за люди? А дети там откуда взялись, в Доме культуры, и почему их выпустили раздетыми на улицу? Почему они плачут? Почему такой крик поднялся рядом?

– Алик! – закричала радостно Катя. – Ваня! Оля!

Так завертелась, что Федор вынужден был поставить ее на землю. Катя ринулась на крыльцо, с которого спускался черноволосый парень в черной рубашке и джинсах. Шел, прижимая платок к лицу. Катя, бежавшая к нему, споткнулась, чуть не упала, он успел ее подхватить и опустил платок.

Ну, жив он…

Ого, какой синяк на щеке, и губа разбита в кровь. Но это ничего, до свадьбы заживет.

– Дядя Сережа!.. – кричала Катя, прыгая рядом, как мячик.

– Сережа! Сережка!

Майя пролетела мимо, бросилась ему на шею. Потом набежали ребята из студии, еще какие-то люди. Его почти не было видно за столпившимися вокруг, обнимавшими, целовавшими.

– Серджио.

Это Федор сказал.

Словно услышав, Сергей вдруг посмотрел на Тоню. Слегка улыбнулся; глаза его, чудилось, дрогнули.

Никого не осталось меж ними, и время остановилось.

– Антонелла…

Голос Федора заставил ее очнуться.

Тоня повернулась к нему:

– Я здесь. Я с тобой.

А вокруг Сергея опять заклубились люди, и он исчез в вихре обнимающих рук, радостных лиц, улыбок и слез.