Читать книгу - "Новый скандал в Богемии - Кэрол Нелсон Дуглас"

– Я с вами не согласна. – Татьяна на глазах распалялась, явно получая удовольствие от словесного поединка. – Финансовый успех и международное право – ингредиенты бурных драм, несметного богатства и захватывающих приключений, как для отдельных людей, так и для целых стран.

– Адвокаты далеки от приключений, – пожал плечами Годфри, высматривая среди каннибальских закусок что-нибудь съедобное.

Татьяна наблюдала за тем, как он ест, с таким вниманием, будто собиралась съесть его самого в следующий момент. Обо мне забыли, как об одной из женщин-вещей из категории «ничто».

Если меня и задело подобное отношение, то оно же оказалось очень кстати. Ирен ожидала, что я буду наблюдать и запоминать, – не самая постыдная роль. И теперь мне стало очень легко слушать и смотреть, не обращая на себя внимания. Я превратилась в часть интерьера, незаметную, но чуткую. Разумеется, я не стала доставать блокнот и карандаш, – сцена требовала более деликатного внимания. Одна надежда, что мне удастся увидеть и запомнить самое существенное. Я как можно тише проскользнула к ближайшему креслу и слилась с мебелью, с которой меня так удобно ассоциировали.

– А что же близко адвокатам? – спросила Татьяна, не уступая дорогу Годфри, двигавшемуся вокруг стола, и тем втягивая его в свою орбиту. Даже на солидном расстоянии я чувствовала одуряющий запах ее духов.

Годфри улыбнулся:

– Бесконечные процессы. Выжившие из ума судьи. Парики из конского волоса. Задержки исполнения правосудия и еще большие задержки со стороны клиентов, когда дело касается оплаты. Несправедливость закона. Редкие триумфы и частые поражения. Удовольствие ожидания возможной победы. Трудно назвать это приключениями, как вы, вероятно, со мной согласитесь.

– Возможно. – Она взяла у него кружку, собственноручно наполнила ее из самовара, отпила немного, а затем сунула кружку обратно ему в руки, накрыв его ладони своими поверх металла, как бы желая согреть их.

Глаза Годфри сузились, и это выражение только усилило ясность черт его лица.

– Вы темноваты для англичанина, – заметила она, – но глаза все же светлые, как олово.

– Типичное сочетание для английского адвоката, – сказал он в ответ.

– Но необычное для России, где почти нет адвокатов, только судьи, военные и аристократы.

– А кем себя считаете вы? – вдруг спросил он.

Татьяна, как видно, не ожидала этого вопроса.

– Вы всё или ничто?

– Ответ вам известен, – сказала она. Ее странные янтарно-карие глаза приобрели красноватый оттенок зловещего напитка. – Я была… балериной.

Годфри взглянул на огромную картину над камином:

– Эту партию вы тоже танцевали?

– Я танцевала много партий. И каждая была – всё.

– Как и сам балет когда-то…

Русская кивнула, медленно взяла кружку Годфри в руки и сделала глубокий глоток собственного яда.

– Теперь вы больше не танцуете? – спросил Годфри, и, несмотря на всю его осторожность, в голосе прозвучала симпатия.

– Не на сцене, – подтвердила она, вернула ему кружку и скользнула в направлении картины.

Годфри поставил оскверненную посуду на стол:

– Травма?

– Да. И нет. Травма, но не только физическая.

– Бывают ли вообще только физические травмы?

– Нет. – Татьяна обернулась. – Когда вы об этом узнали?

– Не раньше, чем стал адвокатом.

– Какой закон вы преступили? Что с вами случилось? Почему вы больше не можете практиковать в Лондоне? – Внезапно и страстно она стала задавать вопрос за вопросом. – Почему вы живете во Франции? Почему ваша жена не держит вас на коротком поводке? Чего вы ищете для Ротшильдов? Зачем вы здесь в Богемии?

– Дорогая моя, – запротестовал он, – никогда не следует спешить с допросами.

С каждым вопросом она приближалась к нему, но теперь отпрянула, точно кобра:

– Спешить?

– Да, торопиться.

– Я русская, – ответила она с полуулыбкой, – и потому спешу. Но я никогда не вторгаюсь в чужие дела без спроса.

– Хотел бы поспорить. Россия частенько подавляет более слабые народы. Взять хотя бы Афганистан.

– Что вы об этом знаете?

– Только то, о чем пишут в газетах. Или вот недавний морской договор, который Англия предложила Италии. Разве Россия не заблокировала его?[24]

Теперь уже ее глаза сузились, но выражение лица получилось далеко не столь привлекательным, как у Годфри.

– Откуда простой адвокат, живущий за границей, знает о таких вещах?

– Я читаю «Дейли телеграф» и работаю на Ротшильдов.

– Сколько же они вам платят за работу?

– Вы бы удивились, если бы узнали.

– Меня ничем не удивить, – пробормотала Татьяна, придвинулась к Годфри и схватила его за лацканы сюртука.

Я едва подавила возглас изумления, понимая, что нельзя прерывать такую выразительную сцену, хотя все мое существо протестовало.

Годфри замер, как ведет себя человек в присутствии ядовитой змеи. Она еще ближе придвинулась к нему:

– Это я удивлю вас, господин адвокат. Я обещаю. И я могу предложить вам больше, чем Ротшильды. Я русская!

– Верю, – ответил он с горячностью в голосе. Имел ли он в виду ее претензию на более высокую ставку или ее национальность, я так и не смогла разгадать.

Без сомнения, у меня на глазах происходило нечто очень странное. Руки прямо-таки чесались достать блокнот и сделать пару ключевых заметок. Ирен наверняка потребует все подробности, когда я расскажу ей о встрече. Не хотелось упустить ни одного нюанса. Так или иначе, я не сомневалась: Татьяна считает себя настолько могущественной в текущем политическом противостоянии, что запросто может предложить Годфри перейти на ее сторону. Возможно, из нее вышел бы сильный союзник, но не такой, которому можно доверять.

– Я правильно понимаю, что ваша сфера влияния распространяется на короля? – уточнил Годфри, желая, разумеется, указать на ее неподобающую связь.

– Король? – выдохнула она. – Он – ничто.

– Как и я, – напомнил Годфри.

– Это уж мне решать.

Ее пальцы впились в лацканы, погружаясь в шелковую ткань отделки, как будто она хотела подчинить его своим желаниям, вплестись в самое его существо. Вот она медленно подняла свое лицо к лицу Годфри, слегка покачиваясь; мех колыхался на ее обнаженных плечах, полуприкрытые глаза туманились. Так Сара Бернар изображала сцены смерти… и некоторые другие.

Годфри сжал запястья женщины. Как ни странно, я заметила, что костяшки его пальцев побелели, как будто он прикладывал гораздо б́ольшую силу, чем казалось со стороны.