Читать книгу - "Девять жизней Греты. Смерть отключает телефон - Анна Данилова"

— А где сейчас этот твой Сережка?

— Да на улице он, меня дожидается. Ему отец обещал снегоход дать покататься, вот он и прикатил. Да вон он, за воротами, смотрите!

Через несколько минут на Сергея обрушилось такое количество вопросов, что он даже растерялся. Сначала, конечно, он посмотрел на Дашу как на предательницу, но она не растерялась:

— Да ты пойми! Я тебя не предавала! Просто дело-то серьезное! Вроде как люди пропали, бывшие на свадьбе. Я правильно все поняла? — Она обратилась за поддержкой к Лизе и Глафире.

— Правильно. У нас есть список гостей, правда, всего из восьми человек, исчезнувших именно после этой свадьбы.

— Но трупов там не было… а кровищи кругом — полно! Даже фата была в крови, и торт забрызган кровью. Но трупов не было. Мы все осмотрели. Даже подвалы проверили.

— А вы понимали, что там нельзя появляться, что вы могли затоптать все следы? Следы убийц?

— Так милиции же не было! Целый день прошел, так никто и не приехал. А мы в щели в заборе видели, какие там столы накрыты. Жара, все же пропадает-прокисает! Вот мы с пацанами туда и полезли. Лестницу сами сделали, забрались на самый верх и сигали оттуда прямо в траву.

— И неужели там никого не было?

— Никого!

— Ни охраны, ни собак?

— Один знакомый пацан сказал мне, что его мать и сестра тоже готовили для этой свадьбы. Но им сказали, чтобы они держали язык за зубами, что, мол, никакой свадьбы не было. А если они что-то расскажут, то и с ними случится то же, что вышло с… ну, с ними, которых расстреляли. Вот поэтому все и молчат. Даже милиция не занимается этим делом. Нехорошее дело! — Сережа по-взрослому покачал головой.

Мирошкин, как представитель прокуратуры, в отличие от Лизы и Глафиры, которые только выдавали себя за таковых, чувствовал себя и вовсе отвратительно. Он тоже уже начал понимать, что убийство Малинникова и его приятелей на свадьбе, точнее, расследование этого убийства скорее всего потянет за собой нити, ведущие наверх, к людям, которые сделают все возможное, чтобы этого дела, реального уголовного дела, просто не было. А поэтому все и сделали так, что трупы остались «неопознанными», а дело превратилось в очередной «висяк». Больше никак нельзя объяснить это вопиющее безобразие! Как еще можно себе представить, что поблизости от села, в лесу, на свадьбе звучали выстрелы, после чего на другом берегу были обнаружены трупы, а о свадьбе никто и ничего не знал, точнее, о пропавших на ней гостях?! Ведь работники службы, занимавшиеся поисками пропавших людей, не могли не обратить внимания на то, что целая группа людей исчезла именно шестнадцатого июня! Причем люди пропали сразу после того, как отправились на свадьбу!

И бог с ними, с Малинниковым и с его дружками, думал Мирошкин. Это не те люди, из-за которых можно было бы затевать бой с открытым лицом и нарываться на неприятности, грозившие либо потерей погон, либо — жизни. Но люди, попавшие в черный список, исчезли, и их смерть (а как иначе можно объяснить то, что ни один из них не дал о себе знать до сих пор?!), несомненно, стала случайной. Они погибли в перестрелке, это же ясно! И их трупы, возможно, захоронены где-нибудь в лесу, в тихом укромном месте. Не вывезли же их на лодке? Это было бы слишком опасно!

И вот теперь этот мальчик — чистая душа — спокойно говорит о том, что преступление скрыли и людям, имевшим отношение к организации свадьбы, угрожали!

Мальчик, мальчики, дети… Они были на месте преступления!

— Сережа, ты можешь показать нам этот дом? — спросил он, заранее зная ответ.

— Конечно, могу. Но только я просто покажу, и все. Я на суде выступать не буду! Я боюсь, — честно признался он.

— А откуда ты про суд знаешь?

— Так по телевизору постоянно показывают про суд. Я смотрю, мне интересно! Еще я фильмы смотрю, детективы читаю и знаю, что лучше всего держать язык за зубами. Если бы не Дашка, я бы ничего вам не рассказал. А девчонки — они все такие!

— Сам такой! — Даша презрительно сощурилась. — Говорю же, люди пропали! А вдруг их там и похоронили? Прямо под елками?

— Даша, что ты такое говоришь?! — вмешалась Ксения Александровна. — Не болтай глупости! И вообще, о том, что ты тут услышала, никому не рассказывай. — И, обращаясь уже к обоим детям, она добавила: — Вы должны понять, что все это — дело крайне серьезное и опасное! Убийство — что может быть страшнее?! Так что — молчок. Никому и ничего!