Читать книгу - "Охота за наследством Роузвудов - Маккензи Рид"

быть, получил, когда его свалили на дощатый тротуар. Его очки сидят на переносице немного косо.

– Нет, вид у них более официальный.

– Тогда это люди Фрэнка, – шепчу я.

Мы огибаем особняк и останавливаемся на противоположной от него стороне бассейна под прикрытием первой линии деревьев. Прошло всего несколько дней с тех пор, как мы с Лео свалились в него, но вода из бирюзовой уже превратилась в зеленую, и на его поверхности плавает столько листьев, сколько я никогда на ней не видала. За ним маячит громада особняка, и в его кухне за сдвижной стеклянной дверью царит мрак.

– Это какой-то сюр, – говорит Майлз, неодобрительно оглядев меня с головы до ног. – Почему ты не сказала мне, что на тебя ведется охота?

Я пытаюсь изобразить на лице улыбку.

– По крайней мере, я последовала твоему совету и осталась в живых. Хотя бы до сих пор.

Он качает головой.

– Мы должны обратиться в полицию. И к твоему дяде.

Мы с Дэйзи переглядываемся.

– Если учесть, что мой отец заодно с охотниками, это, скорее всего, плохая идея, – замечает она.

Ее джинсовые шорты и розовый топик без бретелек испачканы после того, как мы протиснулись внутрь сквозь подобие просвета в живой изгороди.

– Пожалуйста, скажи, что ты шутишь, – бормочет Калеб.

– Если бы. Дядя Арбор облапошил меня и забрал записку с подсказкой.

Я со стыдом смотрю в глаза Куинн и Калебу. Несмотря на духоту, меня охватывает озноб. Обнаженные руки покрываются гусиной кожей, когда я вижу их изодранные прикиды, испещренные ржавыми пятнами крови и огромными прорехами, в которых видны ссадины и синяки.

– Тогда мы захватим его, – говорит Куинн. – Есть только одна часть города, в которой мы пока не нашли подсказку, и это твоя часть, Лили. Вот эта. Юго-западная.

– Мы могли бы поездить по городу, пока не засечем его машину, как вам такое? – предлагает Майлз.

– Или разделиться, – добавляет Дэйзи. – У нас есть моя машина и машина Майлза. Половина из нас поедет…

– Лили, – перебивает ее Калеб, и его теплая рука сжимает мое предплечье. Он расковырял кожу вокруг ногтей до крови – Ты вся трясешься.

– Вы все пострадали, вы ранены, – вырывается у меня. Я отступаю к высокому дереву и прислоняюсь к нему спиной. – Я просто… Они здорово поранили вас.

Куинн пожимает плечами.

– Немного помяли, но ничего страшного.

Я мотаю головой. Всем им грозит опасность, и осознание этой опасности сокрушает меня.

– Нет, вы можете пострадать намного, намного серьезнее. И я не хочу этим рисковать. Не хочу рисковать ни одним из вас.

Майлз протягивает ко мне руку, но я отступаю в сторону.

– А тебе вообще не следовало впутываться в это дело, – говорю я ему.

Выражение его лица делается упрямым.

– Я беспокоился о тебе. Я не мог просто сидеть дома и ничего не делать. Я хотел помочь.

– Он останется с нами, – решительно отрезает Калеб и смотрит на Майлза. – Мы с Куинн здорово психовали, когда не смогли найти ни тебя, ни Лео. Он был единственным человеком, к которому мне пришло в голову обратиться, который точно был надежен и мог нам помочь, и я хотел все исправить просто… просто на всякий случай. И получилось, что я не зря десять минут пресмыкался перед ним по телефону.

Майлз многозначительно смотрит на него.

– Ну, не десять минут, а что-то около двух, и на твоем месте я не стал бы бросаться такими словами, как «пресмыкаться». Я просто часто имею дело с парнями, попавшими в беду.

Калеб отнюдь не плохой парень, и мы все это знаем, но я не могу заставить себя улыбнуться.

– Я рада, что вы помирились, но это дело совсем не легкое и не простое. Ситуация куда серьезнее, чем я думала. Мой дядя… – И я выкладываю им все. Все, о чем мы говорили с Дэйзи: об угрожающих письмах моему отцу, о том, как ужасно дядя обращался с тетей Дженель. Они слушают внимательно, и, пока я говорю, Дэйзи, стоящая рядом, молчит. – Я не знаю, что делать, – заключаю я, чувствуя, что у меня все больше и больше сжимается горло. – Потому что я не хочу, чтобы пострадал кто-то еще, и не хочу, чтобы деньги заполучил мой дядя, но я тоже их не хочу, если это значит, что придется поставить вас всех под удар, и… – Я замолкаю, пытаясь сморгнуть слезы. Но они все равно текут и текут по щекам.

– Деньги никогда не были главным, – тихо произносит Калеб. – То есть да, они играют свою роль, но твоя бабушка свела нас вместе, поскольку знала, что нам нужна помощь такого рода, что долларами этого не решить.

– И она знала, что мы не сдадимся, – добавляет Куинн. – Потому что лично я ни за что не пойду на попятный.

– Что до меня, то я обожаю ловить вероломных дядюшек. Это типа одно из пяти моих самых любимых хобби, – говорит Майлз с заговорщической улыбкой. – Но это, разумеется, идет после страсти к скверному нарезанию салями.

Я вытираю глаза и уныло фыркаю.

– Скорее всего, мы опоздали.

– Ты сказала, что мы попытаемся, – напоминает Дэйзи. – Возможно, мой отец так и не понял, о чем в этой подсказке идет речь. Если она была предназначена только для тебя…

Внезапно откуда-то слева слышится хруст ветки, и Дэйзи резко замолкает. Я напрягаюсь, глядя в направлении задней калитки.

Куинн, стоящая рядом, поднимает сжатые кулаки.

– Если он хочется драться, то давайте дадим ему бой.

Но из-за деревьев выходит вовсе не дядя Арбор и не один из охотников. Вместо них я вижу знакомую голову с темными растрепанными волнистыми волосами, классическую белую рубашку, грязную и наполовину расстегнутую, и кое-как болтающийся золотистый галстук. Он роняет что-то на землю, и я понимаю, что это мои «Конверсы». В другой руке он держит хоккейную клюшку.

Вид у Лео такой, будто он только что вылез из сточной канавы, но его лицо озаряет обычная лукавая улыбка.

– Надеюсь, никто тут не придумывает тайных планов без меня.

– Мы думали, что ты погиб, Щегол, – говорит Куинн, смеясь.

Я даже не осознаю, что бросилась ему навстречу, пока не обнимаю его и его мышцы не трепещут при моем прикосновении, а его собственные руки не обвивают меня.

– Со мной все в порядке, – шепчет он, припав губами к моей шее.

В ответ я просто киваю, боясь говорить и сжимая его крепко-крепко. Ощущение его объятий приносит мне такое успокоение, какого я не испытывала с тех пор, как умер отец. Лео – единственный человек, которого смерть не сумела украсть у меня.

Когда я наконец