Читать книгу - "Пепел и кокаиновый король - Александр Логачев"

— Я понял, — голос Тыклински стал неожиданно хриплым, — Я проиграл. Что я должен делать? — на самом деле детектив еще не был уверен, что проиграл. И пока не знал, за какую команду станет играть, если целым и невредимым покинет каюту.

— Вы сейчас сами еще не знаете, говорите правду, или ложь. Зато я знаю, что вы сказали правду. С вас я даже не потребую типичного честного раскаяния на бумаге. Вы плохо слушали, когда я объяснял, где шейх нашел информацию о вас, вы думали о другом. Поэтому уточню, ваше досье вместе с кипой похожих, было продано шейху одним из сотрудников еще коммунистической Румынской службы внутренней безопасности. А в досье однозначно записано, что вы — провокатор. И стоит мне предать это досье гласности, как вы потеряете все.

— Я всего лишь детектив, ведущий расследование. Есть труп, и мне нужен хоть какой-нибудь убийца. — Тыклински сам удивился, как, оказывается, легко говорить правду.

— Вижу, теперь вы не врете, и вы уже на нашей стороне. Уверяю, к вечеру на корабле будет достаточно свежих трупов, чтобы свалить убийство на одного из них. А пока… А пока заложником моего обещания выступит Катя. Она проследует с вами, вы ей позволите оставить отпечатки пальцев на орудии преступления, и она останется в вашем плену, пока на роль убийцы не найдется кто-нибудь более подходящий. И не забудьте извиниться перед свидетельницами. Я желаю вам горячей печени, чистых почек и холодного мочевого пузыря.

Катерина задорно улыбнулась господину Тыклински и поиграла рукояткой пистолета в кармане:

— Ну что ж, мой сыщик, давай — конвоируй подозреваемую. Только знай, шаг вправо, шаг влево — попытка к бегству и расстрел. Прыжок на месте — провокация.

Пока девушка стояла на месте, детектив не сомневался, что он сильнее и ловчее ее. Но стоило красавице ступить один шаг, румын понял, что глубоко ошибался, это была высококлассная профессионалка. Выйдя с Катей почти под ручку из триста двенадцатой каюты, господин Шандор Тыклински первым делом услышал обращенную к пассажирам проникновенную речь корабельного радио:

— Уважаемые леди и джентльмены, в связи с усиливающейся непогодой мы вынуждены отменить работу кинотеатров и слить воду из плавательных бассейнов. К вашим услугам рестораны и бары лайнера. Надеемся, эта вынужденная мера не слишком нарушит ваши планы. Приятного вам отдыха!

* * *

Палуба под ногами покачивалась все ощутимей. Подрагивали на полке зубные щетки в стаканчике. Цокали друг о друга флаконы духов. По днищу ванны туда-сюда катался колпачок от питательного крема для кожи «Макс Фактор». Мобильный телефон синьора Клементеса оказался «временно отключен, или абонент находится вне сферы обслуживания». Но Лотту такой поворот совершенно не устраивал. Ей обещали деньги, свою часть работы она выполнила, теперь будьте любезны. И так уже неограненные алмазы Лотте не светят.

Лотту поселили в ту самую каюту, в которой скандинавка уже была сразу после посадки на «Voyager of the Seas». Но Лотта не находила себе места в шикарных апартаментах. Она смотрела на свое отражение в зеркале, и отражение нашептывало, что синьор обязательно оставит госпожу Хоффер на бобах. Ей так и виделось, как Клементес, гнусно улыбаясь, забирается по выкидной лесенке в взлетающий вертолет, а сэкономленные пачки долларов приятно оттягивают карманы.

Все. Лотта не вытерпела. Решительно отперла замок и выскочила из каюты. Мимо, раскачиваясь на высоких каблуках прошла та самая фотомодель, которая рекламируюет мыло «Сефгард». И, стерва, будто бы даже не заметила Лотту, хотя у самой ни рожи, ни кожи. Ничего, Хоффер себя еще покажет. Она помнила, что Клементес очень любит, развалившись в шезлонге, бездумно пялиться на волны. Даже постоянное место для этого нашел, где меньше всего шатается туристов, по корме ближе к юту на второй палубе. Решительно закусив губу, Лотта отправилась туда.

Но вторая палуба встретила девушку зябкой пустотой. Соленые брызги пузырились на не убранных шезлонгах. Ветер свирепо трепал парусину зонтиков. И только Лотта здесь появилась, обжег кожу ледяным дыханием.

Лотта Хоффер заворожено уставилась на панораму рассерженного океана. Кажется, она поняла страсть Клементеса к созерцанию бесконечной дали. Рыхлое черно-серо-фиолетовое небо нависало почти над самим кораблем. Косматые тучи вели себя похоже на кадры учебного фильма про жизнь амеб. Черно-зеленые волны стремились наперекор кораблю. Серо-грязные шапки пены шуршали о борта, будто бархат бальных платьев. Как минимум, в такую погоду никакой вертолет не увезет Клементеса на материк.

Палуба плавно накренилась и вдруг рывком выпрыгнула из-под ног Лотты. Этого не могло быть ни за что, не такая уж сильная качка. Но Лотту перешвырнуло через борт. Скандинавка перекувыркнулась в воздухе. В глаза ударил ослепляющий свет из пронесшегося вверх иллюминатора, но все таки Хоффер разглядела удаляющееся со скоростью падения, выглянувшее за борт перекошенное ненавистью лицо Баны и чуть ниже болтающийся на шнурке амулет «куриный бог».

И океан принял Лотту.

* * *

Кровавый след привел Витася в промерзшие трюмы. Огромные отсеки встречали белоруса гнетущей тишиной, в которой таял и рокот разгневанного океана за бортами, и звук робких Витасевых шагов. Пахло мазутом и тухлой рыбой. Трюмы освещались скудно — на далеком потолке слепо и тревожно мерцали оплетенные проволокой немощные дежурные лампочки.

Поэтому Витась далеко не сразу рассмотрел то, что лежало прямо на его пути. Сначала он решил, что это груда грязного тряпья, точнее, две груды. Потом подумал, что это вывалившиеся из ближайшего контейнера тюки с зерном.

Контейнеры возвышались вокруг, будто автобусы ночью в автопарке. И явно с ними что-то было неправильно, Витась никак не мог понять, что же ему не понравилось. Он подошел к двум трупам. Чтобы разглядеть лица, пришлось по очереди над каждым низко склоняться. Слава Богу, Пепла среди покойников не оказалось. Мертвецы относились к африканскому отряду преследователей.

Брезгливо морщась, Витась обшарил мертвецов, ему нужно было вооружиться. Эти двое еще сохраняли в мышцах остатки тепла, и, судя по тому, как жадно высасывала эти остатки ледяная сталь палубы, эти двое сложили головы всего минут двадцать назад. О том, что здесь произошло, можно было догадаться по отдельно лежащему в кровяном пятне выбитому зубу. Похоже, Пепел уложил охотников голыми руками. Витась нашел за поясом второго бойца пистолет. Чувствовать в ладони холодную тяжесть стали удовольствия не доставило.

— Совсем по сторонам не смотришь, — донесся ироничный вывод с крыши ближайшего контейнера.

— Пепел? — охнул обрадованный белорус, — Я тебя пятый час по кораблю ищу.

— Значит, плохо я спрятался, если всего четыре часа потребовалось, чтобы найти, — Сергей пружинисто спрыгнул на рифленую палубу. В его руке тоже был пистолет.

Витась кинулся к другу, вроде как обниматься.

— Стой! — хлестнул навстречу полный угрозы окрик Сергея. — Ты какого лешего на меня пистолет направляешь?