Читать книгу - "Символы распада - Чингиз Абдуллаев"

Дачу Хорькова оцепили со всех сторон. Оперативники помнили овчерашней неудаче, когда Полухину удалось непонятным образом уйти отнаблюдения. Второй раз такого не должно было случиться. Около тридцати человекрассредоточились вокруг дачи. По данным наблюдавших за дачей сотрудников ФСБ,кроме самого хозяина и его спутницы, на даче находилось не менее пяти-шестиохранников. И это не считая еще нескольких человек обслуживающего персонала —повара, домработницы, сторожа, садовника.

Машков подъехал к даче вместе с Дронго. Они терпеливо ждалиусловленного сигнала. Сотрудники исходили из того, что боевики Хорькова могутоказать вооруженное сопротивление. Машков ждал, когда все займут свои места.Кроме того, было известно, что по утрам двое боевиков ездят за газетами,которые приходили на ближайшую почту в дачном поселке.

Дронго сидел молча. Он смотрел в окно. Несмотря на летниймесяц, было прохладно, сказывалась близость реки и леса. Он, как и Машков,понимал, почему именно Машкову было поручено руководство этой операцией. Назадержание хромого Полухина, который жил один в своем доме, был посланподполковник Левитин с пятью сотрудниками. Земсков отправил своего любимчикадля оформления формальностей и ареста одного человека, тогда как Машковудосталось настоящее гнездо бандитов, где половина из них могла оказать непросто вооруженное сопротивление, но и дать самый настоящий бой сотрудникамФСБ. В любом случае все шишки должны были достаться Машкову, руководившему этойоперацией. Злопамятный Земсков не простил полковнику его демонстративнойподдержки Дронго в Чогунаше. Кроме того, он разрешил самому Дронгоприсутствовать во время ареста Хорькова, чтобы в случае необходимостиподставить не только Машкова, но и эксперта. Конечно, Земсков испытывал чувствоблагодарности к непонятному человеку, сумевшему неизвестным для него образомраскрыть преступление в Чогунаше. Но он считал, что его благодарность имеетсвои пределы и эксперт уже получил свою долю.

— Они начнут отстреливаться, — задумчиво сказалДронго, обращаясь к Машкову, — при этом может погибнуть много людей.

— А что нам делать? Мы оцепили дачу со всех сторон.Даже если считать всех, кто находится на даче, их там не большедесяти-двенадцати человек. Нас тридцать. Со мной группа захвата. В любом случаемы обязаны арестовать Хорькова и его спутницу. Я же не могу предлагать имсдаться и вообще посылать к ним парламентеров.

— Конечно, нет. Ваше руководство не одобряет такихдействий.

— А если пойду я? — вдруг предложил Дронго.

— Вы? — изумился Машков. — Нет, так нельзя.

— Почему? Никто же не говорил, что вы обязательнодолжны рисковать головами своих парней. Это неразумно, полковник. Мне кажется,что я смогу убедить Хорькова и его спутницу не оказывать нам ненужногосопротивления.

— Вы слишком серьезно к ним относитесь, — сказалМашков. — По-вашему, мы должны всерьез считать их своими противниками?

— По-моему, да. Не забывайте о том, что они придумали вЧогунаше. Это хитрые и опасные люди.

— Мы их возьмем, — сжал губы Машков. Дронго нестал спорить. Полковник был умным человеком, но и его подводило чисто служебноеотношение в этому аресту. Как и другие офицеры ФСБ, Машков считал уголовниковшпаной, которую нельзя рассматривать в качестве равного противника. Если вмилиции к уголовникам относились как к равным врагам, то в ФСБ на эту публикусмотрели с некоторым пренебрежением.

Два телохранителя Хорькова выехали в автомобиле, и послеэтого был подан условный сигнал. Машине дали возможность проехать около пятисотметров и только тогда остановили. Без лишнего шума и без всякого промедленияобоих бандитов вытащили из автомобиля и обезоружили. Операция была проведенамолниеносно. Машкову доложили об этом через минуту.