Читать книгу - "Таинственная женщина - Жорж Онэ"

Она грустно улыбнулась:

– Несчастная, которая любит тебя и готова ради тебя погибнуть …

– Слова, брошенные на ветер! Кто для вас эти разбойники, которые следят за нами? Что за ужасные дела совершали вы с ними? Я все хочу знать, говорите правду! Вы утверждаете, что любите меня. Единственное доказательство вашей любви, которое я требую, – это полная откровенность!

Она закрыла лицо руками и закричала:

– Никогда! Я стала бы тебе отвратительна!

– Значит, это верно, что вы ужасное существо, запятнанное кровью и грязью?

– О, не оскорбляй меня, молчи, дорогой мой Марсель! Мне больно слышать угрозы и брань из твоих уст!.. Какое мне дело до остальных? Но ты… О нет! Пусть я буду отвратительна всему свету… Я буду счастлива, только если найду крохотный уголок в твоем сердце, где меня не коснется презрение…

– Стало быть, вы заслуживаете презрения? Вы молчите? Тогда я расспрошу тех, что сидят внизу. Им, полагаю, доставит удовольствие познакомить меня с вашей особой…

Молодой Барадье направился к двери. София вскочила, схватила его за руку, усадила и опустилась на колени рядом с ним.

– Безумный! Ты, стало быть, не веришь опасности, которой подвергаешься? Оставайся тут, со мной: для тебя это единственная возможность спастись.

Молодой человек пристально посмотрел на нее, продолжая свой допрос:

– Кто вы такая?

Она не ответила, обвив его шею руками и прильнув к его губам. Он вздрогнул, но устоял перед чарами, упорно повторяя:

– Кто вы такая?

Она застонала:

– Безжалостный! Что я тебе сделала?

– Ты украла мою любовь.

София растерянно засмеялась, показывая свои белые зубы:

– О, зато ты не отнимешь ее у меня! Можешь меня презирать и ненавидеть, но воспоминания о маленькой вилле и Боссиканском лесе принадлежат мне. Они мои… Мои даже после смерти!

– Если ты не ответишь на мой вопрос, то былое счастье в моих воспоминаниях будет вызывать лишь отвращение.

Она гордо выпрямилась:

– Бедный мой Марсель, ты ошибаешься. Ты все же будешь любить меня. Но я не хочу причинять тебе страдания и потому не отвечу… Ты испытал силу моей любви… Ты молил бы о ней на коленях, если бы даже я созналась, что я преступница. Но ты осквернил бы себя этим, дорогой мой Марсель, ты уже не был бы тем чистым юношей, которого я предпочла всем на свете, за которого я отдала бы жизнь. Я бы видела тебя то страстным, то насмешливым, то упоенным, то жестоким… И я не перенесла бы этого. Нет-нет, оставь меня, не расспрашивай! Я знаю свою власть… Если бы я захотела, ничто не оторвало бы тебя от меня… Я сказала бы тебе все, и ты все равно вернулся бы в мои объятия. Но ты, ты чувствовал бы себя несчастным, ты стыдился бы своей слабости. Вот почему я молчу… Вместо того чтобы упрекать, поблагодари меня за великодушие…

Прижимаясь к нему, она жгла его своим взглядом, и Марсель чувствовал, что теряет решимость. Он подумал: «Она права. Я принадлежу ей больше, чем предполагал… Я был бы способен на самую унизительную уступку, которой она мне угрожает. Теперь я не сомневаюсь, что она совершила все то, в чем ее обвиняют. Она ни в чем не сознается, но и не отрекается… Она убила Тремона и Лафоре, она соучастница убийства, кражи и поджога. Она жила, действовала, лгала под двадцатью различными именами, она отдавалась всем, кого ей нужно было соблазнить. Не найдется на свете более грязного и порочного существа… Однако я не отталкиваю ее, я теряю волю в ее объятиях… Нет-нет, я не хочу этого!..»

Он сделал усилие, чтобы встать и оттолкнуть соблазнительницу, но она прижалась к нему еще сильнее, нашептывая голосом, которому он не в силах был противостоять:

– Смерть близка, дорогой мой… Забудем все, кроме нашей любви… Не думай больше ни о чем, не мучай свое сердце… Я могу вознаградить тебя за все твои страхи, унести в дивный мир сновидений.

Он еще раз робко попытался оттолкнуть ее, но сладострастные уста лишили его остатка воли, и он отдался ей со вздохом… Время шло, но двумя безумцами овладело полное презрение к опасности. Внезапно страшный шум вырвал Марселя из объятий соблазнительницы. В доме послышались громкие голоса, на дворе разносились крики. Входная дверь хлопнула, как будто сорванная с петель, потом раздался выстрел. В то же время раздался голос, хорошо знакомый Марселю:

– Сюда, Бодуан, сюда!

Грохнул еще выстрел, посыпалась брань. Молодой человек закричал:

– Это дядя Граф!.. Боже мой, его убивают!.. Мерзавцы!

– Останься, не ходи туда! – взмолилась София, пытаясь его удержать.

Не ответив, он бросился в коридор, отыскал лестницу и в полумраке увидел в передней группу из трех человек, боровшихся с Графом. Стиснутый со всех сторон, банкир напрасно пытался воспользоваться своим револьвером. У самых дверей происходила схватка между Гансом и Бодуаном. У верного слуги был рассечен лоб, но он крепко схватил своего противника и не выпускал его.

Через перила Марсель прицелился в одного из троицы, напавшей на Графа. Раздался выстрел, один из нападавших повалился. В тот же момент раздался другой выстрел, и пуля просвистела около уха Марселя. Оглянувшись, он увидел перед собой Агостини, который собирался еще раз выстрелить. Он мгновенно отвел его руку, схватил итальянца за пояс, приподнял его и с яростью, которая удваивала силы, бросил его в лестничный пролет. Красавец Чезаро, испустив полный ужаса крик, упал на железные перила, заливая ступени кровью.

Увидев это, Ганс неистово заскрежетал зубами и с такой силой встряхнул Бодуана, что последний выпустил его из рук. Тогда Ганс прижал его коленом и уже занес было свою железную руку, как вдруг Марсель накинулся на него и опрокинул ударом в живот. Но колосс немедленно вскочил на ноги и закричал изо всех сил:

– Сюда, ребята!

Но им было не до того: полицейские, привлеченные стрельбой, вломились в дом. Освобожденный Граф бросился к Гансу с револьвером, но Бодуан закричал:

– Предоставьте его мне, месье Граф, он мой! Это он убил генерала!

Бодуан выхватил у Графа трость со стальным набалдашником и бросился на Ганса. Чувствуя, что ему нет спасения, тот с проклятиями размахнулся железным кулаком, но попал в пустоту: Бодуан быстро отскочил в сторону. Он опять размахнулся тростью, и стальной набалдашник угодил в висок Гансу. Тот упал на каменный пол замертво. Это словно стало сигналом к бегству для остальных преступников: раздался свист, и трое мужчин выскочили из окон и исчезли в саду как тени.

– Оставьте них! – закричал полицейский. – Дом окружен, они не уйдут!

Граф хотел броситься к Марселю, расспросить его, убедиться, что он жив и невредим, но нашел одного Бодуана, который вытирал платком кровь и пот, струившийся со лба. Как только Марсель убедился в исходе схватки, он стал переживать о Софии. Восстановив порядок, полиция неизбежно должна была добраться до нее. Быстро взлетев по лестнице, он бросился в комнату, дверь которой оставалась раскрытой, и запер ее за собой на ключ. Молодая женщина стояла у камина, равнодушная ко всему, что происходило внизу. Милона была рядом и, вероятно, сообщила о неудаче, постигшей ее товарищей. Марсель бросился в волнении к бывшей возлюбленной: