Читать книгу - "Фан-клуб - Ирвин Уоллес"

— Я излагаю вам факты, — упорно продолжала Шэрон. — Вам следует знать, что вас ждет, если вы меня хоть пальцем тронете. Я не шучу. Так что пока у вас не возникли по-настоящему серьезные неприятности, я бы посоветовала вам отпустить меня.

Шивли ехидно ухмыльнулся:

— Ты все еще думаешь, что слишком хороша для нас, не так ли?

— Я не говорила, что слишком хороша для вас или для кого-либо другого. Я просто говорю, что я — это я, а вас я совершенно не знаю и не желаю иметь с вами никаких дел. Я хочу, чтобы мне позволили делать то, что я хочу, и с тем, с кем я хочу. Я не собираюсь принимать любого мужчину, который окажется поблизости. Так и знайте. Дайте мне свободу и позвольте жить своей жизнью, а я позволю вам жить своей.

Ухмылка Шивли стала шире:

— Я и живу своей жизнью, леди. Именно так я и хочу ею жить — с тобой, прямо сейчас.

— Вы ничего от меня не получите — ни один из вас. Примите это как факт, опомнитесь и отпустите меня.

Шивли упер руки в бока:

— Ты знаешь, леди, с моей точки зрения, ты сейчас не совсем в таком положении, чтобы указывать нам, что мы получим или не получим от Шэрон Филдс.

Ее бравада стала терять свою силу. Она лежала на спине, глядя снизу вверх на него и на остальных.

Мэлон, ушедший в свои мысли во время этого обмена колкостями, первым отошел от кровати.

— Давайте дадим ей возможность немного отдохнуть. Пошли, перейдем в другую комнату, где сможем все обсудить.

Они поочередно присоединились к Мэлону у открытой двери. Йост, шедший последним, задержался на мгновение. Держа руку на дверной ручке, он повернулся к кровати.

— Подумайте об этом, мисс Филдс. Будьте разумнее. Постарайтесь нас понять. Мы вас уважаем, но окажите и вы нам некоторое уважение. Так для вас будет гораздо лучше.

Шэрон Филдс, натягивая привязывавшие ее веревки, крикнула:

— Сваливай, жалкий придурок! Помни, что ждет тебя, если вы не отпустите меня сейчас же! Тебя засунут в камеру, где ты останешься до самой смерти! Помни это, просто помни!

Они перешли в гостиную, открыли бутылки шотландского виски и бурбона и несколько раз приложились. Позже, ближе к ночи, они легко поужинали. Теперь они снова сидели вокруг простенького кофейного столика. Трое из них снова занялись алкогольными напитками, а Адам Мэлон предпочел сигару.

За несколько часов, прошедших после их беседы с Шэрон Филдс, их разговоры то переходили в шумные споры, то пропадали в минутах молчания. По большей части они снова и снова вспоминали свою беседу с Шэрон в спальне, анализируя ее слова, споря о том, говорила ли она правду, исследуя истинные мотивы, по которым она их отвергла.

Поначалу Мэлон оказался объектом тупоумного сарказма Шивли. Фактически Мэлону было сказано, что он оказался лжепророком, пообещавшим привести их в рай, но заведшим в чертову глушь. Как ни странно, в общем и целом настроение у Шивли было лучше, чем у остальных. Йост был расстроен и огорчен тем, что их усилия были потрачены впустую. Бруннера испугали угрозы Шэрон, и теперь он походил на человека в активной стадии болезни, называемой пляской Святого Витта.

Мэлон был расстроен больше всех и меньше всех говорил. То, что Шэрон Филдс их отшила, ввергло его психику в полную неразбериху, так что его эмоциональное состояние переходило от смущения к недоверию и затем к депрессии.

Теперь, сидя на скамейке перед телевизором, несколько поодаль от других, он несколько раз глубоко затянулся и попытался найти хоть какой-либо лучик света. Он не мог принять тот факт, что его подруга по духу, так долго пребывавшая предметом его фантазии, так решительно отреклась от него в реальной жизни. Он и представить себе не мог, что настолько сильно ошибся в ней и что его великий эксперимент провалился. Он и на минуту не мог пока допустить мысли, что грандиозное предприятие их Фан-клуба полетит в тартарары.

Пока он курил, если не его настроение, то хотя бы его органы чувств слегка оживились и до него дошло, что в гостиной возобновился разговор о Шэрон Филдс.

Они повторяли сказанное уже не раз, все еще стараясь найти выход из болота, в котором увязли, из своего затруднительного положения.

Йост говорил:

— Кто бы мог предположить, что она окажется холодной, как сиська у монашки? Я все пытаюсь понять, действительно ли она говорит это серьезно, или же это просто актерская игра. Действительно ли она то, чем должна быть по Евангелию нашего Адама, или же она такая, как она говорит?

Бруннер:

— Что касается меня, то я ей верю. Я уверен, что она в ужасе от этого происшествия и именно поэтому не желает иметь с нами ничего общего.

Громким голосом Шивли:

— Ну, а я вам скажу, что я не верю этой надменной суке, ни одному ее слову не верю! Вы когда-нибудь слышали такую ерунду? Целый год ее не касался ни один мужчина! Если бы день, а то год! Ха-ха-ха! Все, что она нам выдала, — это чистое вранье. Разве вы ее не слышали? Ах, ах, я маленькая мисс Обыкновенность, я вяжу, я играю в бридж, я никогда не слышала такого неприличного слова, как «сношаться». Сексуальный символ? Что это значит, мистер сэр? Черт! Послушайте, ребята, я достаточно поболтался по жизни. Вы всегда что-нибудь узнаёте, болтаясь по жизни. Первое, что ты узнаёшь, это то, что не бывает дыма без огня. И если ты сложена так, как эта малышка, то ты знаешь, что тебе придется провести полжизни с чьим-нибудь органом внутри себя, как будто бы он часть твоего организма. Ты привыкаешь к тому, чтобы давать, и тебе это начинает нравиться, и я готов поставить за это свой последний доллар.

Йост, удивленно:

— Тогда почему же она не хочет нас?

Шивли, со знанием дела:

— Я тебе скажу, почему. Потому что с ее точки зрения мы никто. Она смотрит на нас сверху вниз, как на пыль под ногами. Она думает, что ее штучка отделана золотом и открыта только для денежных мешков и больших шишек. Если ты не являешься боссом какого-нибудь конгломерата или не заседаешь в Президентском кабинете, такие бабы обращаются с тобой так, как будто бы у тебя триппер или сифилис. Черт бы побрал, подобные бабищи доводят меня до белого каления. Мне хочется сношать их, пока у них задница не задымится.

Заговорил Бруннер:

— Может быть, ее это интересует, только когда она влюблена в мужчину и настроена романтично. Может быть, она считает, что если ее заставляют сношаться с кем попало, то это не романтично.

Шивли ответил:

— Ерунда.

Разговор снова зашел в тупик.

Шивли огляделся:

— Похоже на то, что наш Фан-клуб сейчас не в полном составе. Кое-кто у нас отсутствует.

— Я здесь, — отозвался Мэлон со своей скамейки. — Слушаю.

Шивли взглянул на Мэлона через плечо:

— Для великого болтуна ты что-то слишком тихо себя ведешь сегодня вечером. Так что же, пустозвон, что ты думаешь?