Читать книгу - "Полный форс-мажор - Владислав Вишневский"

Такого не может быть, нет!

Чёрная служебная «волга» генерала Золотарёва подъехала к штабу вертолётного полка. У подъезда её встретил дежурный по полку гвардии майор, указал генералу дорогу. Оба молча поднялись по широкой лестнице, отдав честь, прошли мимо часового и двух полковых знамён — одно «новое», другое «старое» советское. Вошли в приёмную командира вертолётного полка. Дежурный офицер по штабу встал, приветствуя генерала, указал на дверь кабинета.

— Здравия желаю, товарищ генерал. Проходите, пожалуйста, командир полка Герой России, гвардии полковник Богданов Виктор Владимирович ждёт вас. Прошу.

Предупредительно открыл перед генералом дверь кабинета. Навстречу гостю, встречая, из-за стола легко поднимается гвардии полковник. Высокий, средних лет, спортивного сложения офицер со звездой Героя России на кителе, идёт навстречу.

— Здравия желаю, товарищ генерал, проходите, пожалуйста… О!.. — Полковник на полуслове умолкает, напряжённым взглядом внимательно смотрит на гостя.

— Спасибо, — воспользовавшись заминкой, благодарит генерал. — Добрый день, товарищ… — тоже останавливается, с восхищением указывает глазами на звезду «Героя».

Богданов всё ещё в изумлении смотрит на гостя, но отмахивается.

— Да-да, Герой, Герой, товарищ генерал, не обращайте внимания, я уже привык. Это, как говорится, не предмет нашей… эээ… нашего знакомства… для вас просто гвардии полковник и всё. Мне это привычнее.

— Всё равно — поздравляю. Просто так — в наше время, — замечает генерал. — «Героя» не дают… Это — честь! Это заслужить надо. Я это понимаю!

Богданов слушает, но в смысл похоже не вникает, всё так же напряжённо вглядывается в лицо генерала, его фигуру, о чём-то думает.

— Да ничего особенного, товарищ генерал. Спасибо. — С заминокой отвечает. — У нас каждый второй лётчик в полку герой… Без преувеличения. Вот такие ребята! Уж я-то знаю. Представлял документы! Дают правда не всем. Больше посмертно… Мне — при жизни. Повезло. Ладно, не будем об этом.

Говорит, а сам думает о другом. Такое впечатление, что он о чём-то спросить генерала хочет, но вынужден соблюдать положенный этикет. А генералу всё, кажется, удобно. Всё нравится. И строгое убранство кабинета, и чистота и порядок на территории, и в штабе, и лица офицеров, и макеты-копии боевых вертолётов на столе и отдельном столике, и групповые фотографии пилотов на стене, и отдельные портреты, сам командир вертолётного полка со звездой Героя на кителе рядом с министром обороны страны.

— Тем не менее, поздравляю, и рад знакомству с вами, товарищ… эээ… гвардии полковник, — говорит он и протягивает полковнику руку.

— И я очень рад… — Богданов исподволь продолжает рассматривает лицо генерала, изучает, забывшись, задерживает руку генерала в своей. — Только…

— Что только? — с интересом переспрашивает генерал Золотарёв.

— Товарищ генерал…

— Можно просто — Юрий Михайлович…

— Юрий Михайлович, умм… Извините за любопытство, — мнётся полковник. — Я, как только вы вошли… Я глазам своим не верю! Понимаете… Я удивлён! Поражён просто! Скажите, у вас случайно брата нет, близнеца, а?

Золотарёв вскидывает брови.

— А что такое? Что-то не так? — Шутливо оглядывает себя.

— Да нет, Юрий… Михайлович, дело в том… Да вы присаживайтесь, пожалуйста, я что-то растерялся. Вы очень похожи на одного человека, вернее он на вас… как две капли… Я можно сказать только что, пару-тройку часов назад с ним разговаривал, вернее познакомился. Вам чай, кофе, коньяк?

— Нет-нет, спасибо. Только чай, если можно.

Богданов склоняется к переговорному устройству: «Саша, Александр Яковлевич, два чая нам, и сладкого чего-нибудь»…

— Я просто поражён сходством, — возвращаясь к разговору, разводя руками, смущённо произносит полковник. — Это невероятно, хотя…

Вошёл помдеж с разносом, прошёл, поставил его перед генералом.

— Угощайтесь, пожалуйста, Юрий Михайлович, — приглашает Богданов. — Всё свежее.

Золотарёв видит заминку и смущение полковника, понимает причину. Это и не удивительно. Он бы и сам на его месте растерялся. Странным было бы, если бы Богданов не заметил сходства, не удивился. Всё правильно, Богданов правильно реагировал. И Золотарёву приятно было наблюдать эту сцену, играть в ней. Как и в предыдущей, если откровенно, со Змеем-Горынычем. Потому что в ней была Аня! Анечка! Аннушка!

— Спасибо! Это очень интересно, что вы говорите — про двойника. И кто он такой? Офицер? Гражданский? Откуда, где служит?

Богданов совсем растерян. Золотарёв с восторженной радостью замечает это, доволен произведённым эффектом, наслаждается видом растерянного полковника. Но не злорадствует, его веселит ситуация.

— Нигде он не служит… Тцц… — Полковник с удивлением крутит головой. И так посмотрит на гостя, и этак. — Сходство, товарищ генерал, просто поразительное. Никак не ожидал! В запасе он. — И вновь вглядывается в лицо генерала. — Только тот человек вроде чуть ниже вас, я вижу, и легче, худее… И зовут его, кстати, как и ваше отчество, Михаил… Может отец ваш?.. — И немедленно одёргивает себя. — Нет-нет, извините, это, конечно, исключено, потому что возраст почти… такой же… Да, главное, он же заикается! Заика он, что характерно! В Афгане контузило. Представляете? А вы не заикаетесь.

Золотарёв с видимым интересом слушает, с последним соглашается.

— Да, это мне не характерно. Но вы меня заинтриговали, Виктор Владимирович. — Замечает он, и переспрашивает — Михаилом, говорите, его зовут… А в Афганистане он где служил, когда?

Богданов торопливо рассказывает.

— В мото-маневренной группе. Командиром миномётного взвода, в Шибергане. А мы как раз в Кирке дислоцировались. Представляете? Несколько командировок за речку. От звонка, до звонка. Правда не все вернулись, к сожалению.

Золотарёв грустно кивает головой.

— Так он пограничник, значит! — отзывается он. Взгляд генерала становится чуть тёплым, но с хитринкой. — Линейные заставы, говорите? Это хорошо. Близкое мне совсем. Я ведь тоже там… эээ… с пограничников начинал. Хорошо помню: так домой всегда хотелось!.. Жара, песок, «духи», «зелёнка», мины… «В Чёрном тюльпане, с водкой в стакане…»

Богданов эхом подхватывает:

— «Молча плывём мы…» Золотарёв обрывает.