Читать книгу - "Прикосновение - Дэннис Крик"

− Ты что, не понимаешь?! − завопил Габор, прицеливаясь в волков. Рука его тряслась.

− Не стреляй! − Роберт попытался остановить его. Но было уже поздно.

Тишину солнечного дня прервал шум пистолетных выстрелов. Первая пуля угодила одному животному аккурат в середину лба, вторая попала его сородичу в область живота. Третья и четвертая пролетели мимо. Или волк, тот, что помощнее, поймал их на лету?.. Он резко повел мордой, хватая что-то в воздухе.

Звери застыли, но лишь на миг, а потом двинулись дальше. По пути один из них выплюнул бесполезный кусок свинца на землю.

− О боже…

− Теперь вы понимаете, Габор, что ваш город атакует нечистая сила?

Роберт достал из колчана стрелу, натянул лук (его познания в этом виде стрельбы исчерпывались краткосрочными учениями в академии полиции, которые входили в программу обязательных занятий сотрудников на втором курсе обучения).

Вопреки небеспочвенным опасениям ему повезло с первого раза. Стрела угодила волку, который покрупнее, прямо в грудь. Он надеялся, что в сердце. Зверь остановился и, не издав ни звука, рухнул на землю как подкошенный. Его хозяин склонился над ним, несколько секунд смотрел в угасающие глаза ами, а потом вытащил стрелу. Он демонстративно поднял ее над головой − так, чтобы спрятавшиеся в доме могли видеть, и переломил пополам. Обе половинки он выбросил за спину. Шепнув что-то второму волку, он продолжил движение вперед.

До двери оставалось шагов двадцать, не больше.

Запуская вторую стрелу, Роберт целился наспех, поэтому его следующий выстрел вышел не столь метким. Он попал хищнику куда-то в область шеи. Тот вздрогнул, заскулил, но не упал и не потерял равновесия, а продолжил и дальше следовать за своим хозяином.

− Ты его ранил… − выдохнул Габор.

Несмотря на потерю одного из своих спутников и ранение второго, Вердан Калот не остановился и не изменил направление своего движения. Он подошел к двери.

Роберт натянул третью стрелу и прицелился вампиру прямо в сердце.

− Стреляй! Чего ты медлишь? − закричал Габор.

Расстояние было столь малым, что вероятность промаха нисколько не пугала детектива. У вампира не было шансов. Возможно, это жгучее ощущение скорого триумфа и сыграло с Робертом злую шутку.

− Стреляй, стреляй же, черт тебя побрал!

Он промедлил. И вампир успел скрыться за углом дома.

Детектив и инспектор замерли у окна.

− Если все это правда, то у меня всего один вопрос, − выдохнул Ив Габор и прислонился спиной к стене.

− Какой?

− Каким образом ему удалось вернуться с того света?

− Выходит, только серебро? − И огонь.

− Теперь я понимаю твой страх, когда ты стрелял в них там в Хазельбранте и не мог убить.

− Вампиры Вердана Калота будут служить ему до конца. И остановить их можем только мы. Все грани стерты, инспектор. С этой минуты в Ариголе не осталось больше ни полицейских, ни обвиняемых. Только люди и звери.

С заднего двора послышались какие-то звуки. Незваные гости переместились к противоположному окну. И увидели, как вампир вошел в сарай, потом сразу вышел, но уже с синей канистрой в руках. Он обошел дом сбоку, открыл канистру и стал выливать на стены ее содержимое.

− Он хочет спалить нас…

Страх поселился в голосе полицейского. Страх с нотками обреченности. Такой голос мог заставить паниковать кого угодно, но он почему-то не вызвал раздражения у детектива. Наверное, во многом благодаря тому, что интонации его потеряли свою нарочитую медлительность, а лицо покинуло выражение недовольства.

− Обливает дом бензином…

− Смотри! − Страх Габора превратился в благоговейный ужас.

И Роберт посмотрел.

На земле лежал уже не зверь, а человек с торчащей из груди стрелой. С повернутой набок головой и неестественно вывернутыми руками. Полуоскал, застывший на лице, свирепостью не отличался. Зато глаза его, из-под кустистых бровей глядящие в небо, еще хранили тень той ярости, присущей грозному животному.

Это был первый пропавший в Ариголе по имени Влад Топур.

− Он жертвует ами…

− Господи, но это ведь неправильно… Все это неправильно. И бесчеловечно. Не могут потомки отвечать за деяния своих предков. Не могут! Они ни в чем не виноваты.

Вдруг детектив поймал взгляд вампира.

«Блес Като. Огонь за огонь…»

Он услышал это не ушами, а сердцем, ибо вампир не раскрывал рта.

«Огонь за огонь…»

Что это значит?

Глаза вампира прожигали его насквозь. Во взгляде, жаждущем возмездия и устремленном прямо в его сердце, клокотала злоба.

«Огонь за огонь…»

Невероятно сильная по своей концентрации энергия исходила от вампира. То дьявольское желание, живущее с чудовищем все эти столетия, по истечении давнего срока стало только сильнее. Его не потопили горные реки и не задули холодные ветры. Его не смогло уничтожить время и не искоренило частичное удовлетворение от многих человеческих смертей. Оно было и оставалось альфой и омегой вампирского нашествия на Ариголу. И этим летом оно должно было исполниться всецело и без остатка.

Зрачки Вердана Калота расширялись с каждой секундой. Теперь это были уже не два сатурнианских облака заката. Это было сплошное зеленое болото, в которое жертва угодила так внезапно и так быстро стала опускаться на дно. Стоя по пояс в вязкой жиже и продолжая погружаться вниз, Роберт Блатт кричал. Но то ли голос его был слишком тихим, то ли крик раздавался лишь внутри его головы, никто его не слышал. Он попробовал сделать шаг, но ноги его не слушались. Он посмотрел вокруг и уткнулся во мрак: бездонный океан чернильной пустоты, конца и края которой не видно.

«Огонь за огонь…»

Еще один взгляд-укол, и Роберт почувствовал дикую боль. Она пронзила его грудь, и несколько секунд он не мог дышать. Потом боль спала, но он знал, что стоит вампиру захотеть, она вновь вернется и продолжит терзать его сердце до тех пор, пока оно не остановится.

Вот так он поступал со всеми остальными. Вот так он подчинял себе безвинных. Вот так он убивал их…

С таким взглядом он пришел в дом Мелиссы Моны. С такой интонацией он говорил с ней. С таким желанием он пил ее кровь. Глаза его горели, а лицо оставалось неподвижным. Каждый мускул на нем держал аристократическую стать. Лицо убийцы, палача, лицо вампира хранило холод высокомерия и мстительную ярость. Вердан хотел, чтобы его запомнили именно таким.

Когда закончится пожар, и их не станет, их души еще долго будут летать над дымом пепелища, и в каждой частичке неприкаянного света еще долго будет жить этот страх. Это было именно то, о чем мечтал демон. Заставить их бояться его даже после смерти.