Читать книгу - "Крысоловка - Ингер Фриманссон"

Томас подумал, что все-таки стоило позвонить Розе, предупредить. Может, она переехала. Когда они разговаривали в последний раз? Он не помнил. Но точно до его встречи с Майей. По крайней мере, открытку он отправил, должна была уже получить. Что же он там написал? Что-то про сюрприз?

Они сидели в автобусе. Томас укрыл Майю своей джинсовой курткой. Двести двадцать крон за билеты до Стокгольма! Сперва показалось, что не расслышал, пришлось переспросить водителя. Тот улыбнулся:

– Давно дома не был, да?

– Верно, но… Двести с лишним крон!

Надеялся, что Майя не поняла их диалог. Он рассказывал ей о своей стране. О холодах. О дороговизне. Но не хотелось травмировать ее столкновением с суровой реальностью сразу после долгой дороги, она и так бледная, почти прозрачная от усталости. Пусть привыкнет постепенно.

Он смотрел в окно, переживая, что знакомство со Швецией для Майи получилось не очень веселым. Мимо мелькают сплошные промзоны да остатки грязного снега. Она прежде не видела снега. В диковинку. Но никаких эмоций не проявляла. Должно быть, от усталости. Спросила лишь:

– Где ты родился?

– В Стокгольме.

– Да, но где именно?

– В Королевской больнице. Мы проедем мимо, но не знаю, видно ли ее с шоссе.

– А в какой день недели?

– Что?

– В какой день недели ты родился?

– Понятия не имею.

Серьезный взгляд:

– Спрошу твою маму. Она должна рассказать о твоем рождении все.

Майя сдавала комнаты в своем домике у реки. Bed and breakfast[35]. Там они и встретились. Она была на несколько лет старше и скрывала это до последнего момента. Он узнал лишь перед самым отъездом, когда листал ее паспорт.

Разница в возрасте его не смущала. Ему всегда было легко с женщинами постарше. Да по Майе и не скажешь. Кожа у нее нежная, гладкая как шелк. Невысокая, едва до подбородка ему.

Первый раз входя в нее, он боялся, что сделает ей больно. Она вскрикнула, но он так и не понял, от боли или от наслаждения. Однако желание пропало. Тем вечером она рассказала о своих детях. Два мальчика, пяти и восьми лет. Живут у родственников на севере страны.

– Почему? – удивился он.

– Им там лучше. Намного лучше.

– Скучаешь по ним?

– Иногда. Не разрешаю себе думать об этом.

Томас заметил, что Майя ждала расспросов. Кто отец детей? Не у него ли они живут? И один ли отец у мальчиков? Странно, но его все это не волновало.

Он остался у нее, стал помогать. Майя давно мечтала открыть небольшой ресторанчик, и Томас построил помещение. Непритязательное, с крышей из гофрированного железа, с барной стойкой, которую он сложил из плоских валунов, облицевал ракушками. Кафе быстро стало набирать популярность, и не только среди юных бэкпекеров[36]. Заходила к ним и публика посерьезней. В основном европейцы, но бывали и американцы, и канадцы, и австралийцы. Вечерами Томас доставал гитару. Он написал для Майи песню, и она любила петь ее – без стеснения выходила к публике в своем коротком белом платье. Голосок у нее был забавный, тоненький, жалобный. Она будила в нем инстинкты защитника. И в то же время была капризна.