Читать книгу - "Мозаика теней - Том Харпер"

— Сомневаюсь. Во всяком случае, со стен ничего не видно. Два часа назад к воротам подъехал посланник, потребовавший, чтобы я отвел его во дворец. Однако не успел я представить его страже, как какой-то очень важный сановник увел его с собой. Мне было приказано подождать, и немного позже евнух передал мне через слугу приказ доставить тебя во дворец, что я и делаю. — Он сделал паузу, заполняя тишину грохотом своих сапог. — Даже стоять часовым на стене почетнее, чем быть на побегушках у евнуха!

— Помнится, мы познакомились в подобной же ситуации, — напомнил я.

— Тогда все было иначе.

Луна шла на убыль, ее бледный полумесяц освещал нам путь. Мы миновали несколько широких, украшенных древними статуями площадей, прошли под триумфальной аркой и вскоре оказались возле дворца.

Сигурд обменялся несколькими фразами с охранниками у ворот и завел меня в широкий коридор, в конце которого за большим столом сидел писец, корпевший при свете лампы над каким-то документом.

Писец поднял на меня глаза.

— Он отведет тебя в тронный зал, — сказал он, указывая на беззвучно появившегося из-за соседней колонны прислужника.

— А ты, Сигурд?

— Я подожду здесь.

Не говоря ни слова, прислужник повел меня по одному из главных дворцовых коридоров. За последние месяцы я проходил по этому коридору не один раз. Днем здесь всегда бурлила дворцовая жизнь всех уровней, и можно было встретить кого угодно — от дальних родственников императорской семьи до юных посыльных. Сейчас коридор был пуст, и пространство между редкими светильниками казалось почему-то особенно темным. Через какое-то время мы свернули и оказались в лабиринте маленьких комнаток и узких коридоров, затхлый запах в которых перебивал даже ароматы роз и ладана. Исчезни вдруг мой провожатый, и я заблудился бы здесь, как Тесей в лабиринте.

Слуга вывел меня к открытому перистилю и тут же испарился. Галереи, окружающие перистиль, освещались множеством великолепных паникадил, висевших на золотых цепях, пол же, в котором отражался ущербный диск луны, был отполирован до зеркального блеска.

Присмотревшись получше, я неожиданно понял, что вижу не пол, а необычайно спокойную поверхность пруда. В самом его центре находился небольшой островок, и к нему вела мраморная дорожка.

— Деметрий!

Я повернулся на голос и огляделся. Голос звучал откуда-то слева и как будто на расстоянии, но я никого не увидел. Мой взор привлекли стройные ряды тяжелых каменных колонн, высотой примерно в четыре человеческих роста. Конечно, я видел и более высокие колонны, скажем в храме Святой Софии, но мощная красота этих каменных стволов, возвышавшихся над прудом, сама по себе внушала благоговейный трепет.

Я пошел по галерее налево, разглядывая выложенные на полу мозаичные образы, изображавшие сцены из сельской жизни: едущих на осликах детей, пасущихся козочек, охотников, преследующих тигра. Эти идиллические картинки перемежались с жестокими сценами: медведь раздирал собаку, орел бился с обвившейся вокруг него змеей, гриф выклевывал куски мяса из тела поверженной лани. Переменчивые сине-зеленые лики выглядывали из витиеватых бордюров, изукрашенных листьями и цветами. В неверном свете масляных ламп можно было вообразить, что эти существа корчат мне рожи, когда я прохожу мимо.

Свернув за угол, я обнаружил источник голоса, взывавшего ко мне. Это был Крисафий. Он стоял посреди коридора, и, идя ему навстречу, я чувствовал себя неуютно под его пристальным взглядом.

— Севастократор Исаак сообщил мне важную новость, — тихо произнес он. — Его агенты, находящиеся в стане варваров, нашли монаха.

— Монаха?!

За последние несколько недель он почти исчез из моих мыслей. Хотя и оставалась какая-то вероятность, что он все еще прячется в городе и только ждет подходящего момента, чтобы напасть на императора, но каждый день, проведенный без известий о нем, уменьшал эту вероятность.

— Где именно его обнаружили?

— Неподалеку от причалов Галаты, в ночлежке возле городской стены. Это где-то в районе складов, которые в последнее время опустели, потому что торговцы боятся вести дела в варварском лагере.

— Но почему мне не сказали, что у севастократора есть там агенты? — спросил я. — Как же можно требовать от меня выполнения работы, если мне неизвестны столь важные факторы?

— Есть много вещей, о которых ты ничего не знаешь. Ты и сам мог бы догадаться, что у севастократора имеются собственные шпионы, как, впрочем, и у других членов императорской семьи. Ведь однажды он и тебе предлагал служить ему?

— Возможно. Но как выманить монаха из Галаты? Мы всемогущи внутри городских стен, но Галата считай что превратилась в королевство франков. По сути, монах находится под защитой десяти тысяч телохранителей.

— Выманить его оттуда действительно невозможно. Нам понадобилась не одна неделя, чтобы обнаружить его, и если он почует хоть малейший намек на ловушку, то опять исчезнет. Остается одно: мы должны отправиться в Галату и захватить его в плен. Вернее, не мы, а ты.

Я остолбенел.

— Я должен отправиться в Галату? Но как я туда попаду? Уж не через окно ли какой-нибудь верноподданной вдовушки, которая выкинет мне веревочную лестницу?

— Нет, ты попадешь туда вместе с двумя сотнями печенегов — для твоей защиты. Вас ждет теплый прием, ведь вы будете сопровождать конвой с хлебом. Пока варвары будут заниматься разгрузкой, вы сумеете ускользнуть от них и схватить монаха, прежде чем они поймут, что происходит.

Я покачал головой.

— Если мы вторгнемся в лагерь варваров и возьмем в плен одного из их служителей, войны не избежать. Никто больше меня не желает упрятать монаха в тюрьму, но в Галате он и так все равно что в тюрьме. Может, не стоит подвергать риску дипломатические усилия императора?

Крисафий сложил пальцы домиком и уставился на меня недобрым взглядом.

— Император хочет, чтобы это было сделано. Севастократор с ним согласен, а ты лишь исполнитель их воли. Монах уже доказал, что способен проникать в недоступные места и подкупать самых преданных наших слуг. Если он попытается сделать это снова в самый разгар заварушки с франками, это приведет к краху империи. У нас осталось не так много времени, самое большее две недели. Боэмунд Сицилийский, которому наш император нанес поражение под Лариссой, ведет сюда огромное норманнское войско. Если они объединятся с франками, мы вряд ли сможем оказать им сопротивление.

Меня пробрала дрожь. Этой новости я не слышал ни от завсегдатаев рынка, ни от придворных. Мне вспомнились рассказы Сигурда о зверствах норманнов в Англии и — зачем далеко ходить? — жестокость, с какой норманны действовали при взятии Диррахия и Авлона десять лет назад.

— Когда нам выступать?

— Вы должны достичь стен Галаты на рассвете, когда они меньше всего этого ждут. Поедете через Влахернские ворота и вокруг Золотого Рога.