Читать книгу - "Вакханалия - Юлия Соколовская"

— Да нет же, это нечестно, — возмутилась Сургачева. — Мы едем на эту холодную дачу — в рабочий день, за три тысячи миль… только для того, чтобы наша Лидунька смогла обратиться к преступнику. Уникально!

— А по мне, так ничего, даже интересно, — сказал Марышев и скрестил руки на груди. Он выбрал для наблюдения очень нехилую позицию, поставив стул на крышку погреба. Его лицо пряталось в тени, так же как и добрая половина туловища. На виду от Марышева остались только ноги и руки, возлежащие на коленях.

— Мне тоже нравится, — признался Красноперов. — Вы замечаете, соседи, что мы попали в шикарную атмосферу классического триллера — за окном густая тьма, трещит камин, и Лидия Сергеевна такая вся из себя загадочная. А про тему я вообще молчу…

— Роман, но это же и правда страшно… — пробормотала, сжимаясь в комок, Рита.

— А кто говорит, что это смешно? — возразил Красноперов. — Еще как страшно. Оттого и в дверях стою, чтобы смываться было легче.

— Я могу начинать? — вздохнула я.

— Да давай уж, — разрешила Сургачева. — Иначе, чувствую, нам отсюда не выбраться.

— Уважаемый преступник, — сказала я, — вещица, которую вы безуспешно ищете, находится у меня. Я обнаружила ее позавчера вечером в почтовом ящике одной хорошо известной вам особы. Это не было случайностью. Местонахождение вещицы я вычислила логическим путем и горда тем, что додумалась до этого раньше вас. А также горда тем, что оставила ее в укромном месте, когда вы пытались похитить меня на разъезде Иня. Абсолютно глупый ход, зачем он вам был нужен? Но у меня есть для вас и хорошая новость, уважаемый преступник. Я не ставила об этом в известность милицию. Цените. По причине более чем банальной — я… хочу продать вам эту вещицу. Не удивляйтесь. На сей раз не вы — купить, а я — продать. Переиначим. Не хочу играть по вашим правилам, давайте по моим. И прошу не подозревать меня в связях с органами — мои личные отношения с капитаном Верестом не должны вас отпугивать. Впрочем, если отпугнут — дело ваше. Но я еще раз настаиваю — милиция не знает. Почему я должна им сообщать? Милиция не может меня защитить, безопасность отдельного человека для нее пустой звук, ей важнее раскрываемость. Не хочу сказать дурного о капитане Вересте, но он тоже человек системы. Почему я должна делать органам столь щедрые подарки? Разве я мало настрадалась?.. — Я сделала паузу, осмотрела притихший народ и погнала свою бодягу дальше: — Итак, я предлагаю сделку. Полагаю, вы работаете не задаром. Каков ваш процент от номинала? Думаю, процентов десять. Так вот — я хочу тридцать процентов от причитающейся вам суммы. Согласитесь, это не бандитские условия.

Иначе говоря, я претендовала на два миллиона рублей. Ну что ж, в связи со вчерашними событиями ставки возрастают.

Соглашаться никто не спешил. Публика слушала затаив дыхание, словно лектора по ботанике, замявшего вдруг обсуждение опыления растений и решившего поделиться впечатлениями от проведенной с нимфоманкой ночи.

— Техническое осуществление нашей сделки пока значения не имеет, — продолжала я. — Со временем обсудим. А пока мне нужно иметь ваше принципиальное согласие. Уж дайте как-нибудь знать, напрягите извилины — вы же такой ловкий.

— Блефует, — фыркнул Марышев. — Как он может дать согласие? Вот кабы она ему наглядно вещицу предъявила, тогда конечно…

— А тебя за язык тянут? — полезла на него Сургачева. — Пусть Лидуська сама решает, ей и без твоих подсказок тошно…

— Все верно, — согласилась я, — можем и предъявить. Искомый преступником предмет находится у меня в левом кармане куртки, — я многозначительно коснулась своего бокового кармана. — В целости и сохранности. Но учтите, я больше не допускаю со своей стороны глупостей. — С той же многозначительностью я коснулась правого кармана, где лежал кусок железа, именуемый газовиком вальтер. Пришлось посвящать Броньку в часть мероприятия, иначе она категорически отказывалась везти меня на дачу и делиться оружием. А так довезла до самой двери, да еще проследила, чтобы я заперлась.

В полумрачной комнате снова воцарилось молчание.

— Не смею вас задерживать, — объявила я.

Однако присутствующие не спешили разбредаться.

— Что у тебя там, в кармане? — спросил Марышев.

— В каком? — не поняла я.

— В правом.

— А меня больше интересует содержимое левого, — задумчиво произнес Красноперов. — Обрисуй, Лидуся, в двух словах, на что похожа вещица, если не хочешь показывать.

Я отрицательно покачала головой:

— Имеющий уши да услышит. И увидит только он.

— А меня, как человека, посвятившего вторую половину жизни погоне за деньгами, интересует значение слова «номинал», — задумчиво вымолвил Постоялов. — Сколько это конкретно в денежном исчислении? Грубо говоря, вы просите три процента от стоимости предмета, лежащего в вашем кармане. Это немного, Лидия Сергеевна. Хотя с какой стороны посмотреть. Если, скажем, так называемый номинал составляет сто тысяч долларов, то это нормально. Сколько вы желаете, Лидия Сергеевна? Три тысячи? Пять? Или ваши интересы простираются значительно шире?

Я молчала. Имеющий уши да услышит…

И тут внезапно в тишине прозвучал голос Риты Рябининой. Доселе она шепотом поминала всуе имя Господа, а теперь, видимо, вспомнила про нормальные слова и наши с ней неопределенные отношения.

— Лида, это глупо, — сказала она. — Ты не боишься, что кто-то из нас пойдет в милицию и все им расскажет? Я, наверное, слабо разбираюсь в Уголовном кодексе, но, подозреваю, это называется… соучастием в преступлении, нет?

— Ты пойдешь? — спросила я.

Рита смутилась. Даже тени, прыгающие по ее напряженному лицу, не могли скрыть краску, заливающую ее лицо.

— Ну… почему сразу я? — забормотала она. — Здесь много других порядочных людей… Борис Аркадьевич, например…

Постоялов от неожиданности закашлялся.

— Приятно слышать, да, Борис Аркадьевич? — ехидно осведомилась Сургачева.

— Несказанно… — прокашлявшись, признал Постоялов. — Не перевелись юмористы на земле русской. Спасибо вам огромное, Маргарита Семеновна.

— Вы пойдете в милицию, Борис Аркадьевич? — спросила я.

Постоялов для вида подумал:

— Вряд ли. Во-первых, я не любитель стучать, а во-вторых… извините меня, смысл?

— Никакого, — подтвердила и. — Милиция не докажет. Я скажу, что вы сговорились. Никто из вас не пойдет в милицию, поскольку ни один из присутствующих не страдает доходящей до абсурда законопослушностью. Это первая причина. А вот вторая. Прекрасный повод подвергнуть соседку небольшому, но приятному шантажу, не правда ли? Разумный процент от вашего процента, Лидия Сергеевна, и мы готовы молчать. Предвосхищая ваши угрозы, могу сказать — я согласна обдумать эту тему.

— Приплыли, — среагировал Марышев.

— Неплохо, — рассмеялась Сургачева. Смешок, правда, у нее вышел какой-то зловещий. — Не дошло дело до шантажа, а Лидунька уже нас всех покупает, продает и снова покупает. Ты не шкуру неубитого медведя делишь? Где гарантия, что преступник придет к тебе с протянутыми лапками?