Читать книгу - "Подлец - Вадим Новосадов"

Ирина забеременела в первый месяц после их бракосочетания, следовательно, если она принимала противозачаточные таблетки после нежелательного соития с другим, то это происходило достаточно давно, и тогда отцовство Сергея было бесспорным. Но где гарантии, что она имела неосторожную связь до последнего дня перед их браком или даже после? Ещё несколько лет назад при первых эпизодах близости Сергей почувствовал её неумолимый темперамент. Тогда же у него мелькнула шутливая мысль, что она нимфоманка. Сейчас эта мысль застолбила его подозрение.

* * *

Тем временем Ирина выписалась с младенцем из родильного дома. Сергей пока ещё вёл переговоры с разными работодателями. Большую часть времени он проводил дома и порой часами заворожено и пристально рассматривал малыша. Испытывая при этом странную смесь чувств. Его не мог не умилять здоровый вид розовощёкого, упитанного бутуза, который стремительно осваивал свои бессловесные знаки повеления. Всё увереннее становясь крохотным и обаятельным тираном над родителями. И что могло это невинное существо понимать, когда его родитель среди ласк вдруг равнодушно застывал, тупо вперив свой взгляд в одну точку? Младенцу передавалось это враждебное хладнокровие, он хныкал, а иногда расходился в такой крик, что Сергей уже не мог его успокоить никакими ласками. На помощь приходила Ирина.

- Что такое? Вроде сухой. Почему он так орёт при тебе? – возмущалась она.

- Я сам понять не могу, - отвечал смущённо Сергей, опасаясь, что тайна его подозрений может раскрыть некстати.

Всё несносней казалось ему его состояние. Теперь он убедился, что у грудного ребёнка есть нечто от оголённого комочка нервов, приёмника, способного воспринимать весь диапазон видимых и невидимых психологических сигналов и что Сергей может навредить ему, стать дурным глазом. Понимая это, он всё же не мог преодолеть болезненное ощущение чужой крови, потому что оно билось в нём на уровне инстинкта, а бороться с инстинктом бессмысленно. Его можно только усыпить, избавив от раздражителя. Ему на ум приходил один факт из жизни хищников. Молодой лев, изгнавший ослабленного самца и завоевавший его прайд, убивает и его потомство, так как не терпит чужой крови.

Сергей вдруг ужаснулся тому, что лезло сейчас ему на ум. По ощущению оно напоминало мерзкое чудовище из триллера «Чужой», незаметно паразитирующего в клетках его сознания, питаясь их желчью, которая выделялась в рефлекс на всё враждебное, что происходило с ним за последние годы. Но вместе с тем он почувствовал сладковатый зуд созревшего гнойника, который впитал в себя весь яд его организма и теперь готов был прорваться и дать облегчение. Он стал верить, что полюбит не своего по крови ребёнка как родного. Многие живут с этим. А другие даже усыновляют детей от чужой роженицы. И счастливы. Но… И всё же выпирало одно гигантское «Но». Если мальчик от другого, то он являл собою результат супружеской измены, скрытую насмешку над его смирением перед прелюбодеянием жены. Это совсем не то же, что приёмыш или даже подкидыш. Сергей никак не мог примириться. Его существо протестовало не против ребёнка, а против жены. Итак, для того чтобы расставить точки над «и», нужна была генетическая экспертиза.

Чтобы не засиживаться дома, Ирина выезжала за покупками. И тогда Сергей оставался за няньку. Он нашёл медика. Согласившегося сделать экспертизу, и в один из моментов отсутствия жены пригласил его в особняк. Тот взял пробу крови из крохотного пальчика младенца под его душераздирающий крик, заставивший Сергея почувствовать острую вину за свою жестокость к ребёнку. Ему долго потом пришлось успокаивать малыша. Отомстившего за свою невинную боль ещё и детской неожиданностью.

Через пару дней врач позвонил и сообщил, что всё в порядке. То есть что мальчик рождён от Сергея. Сергей отправился на встречу с медиком, чтобы расплатиться с ним и взять документ с результатами экспертизы.

Изматывающую лихорадку неопределённости как рукой сняло, бьющая радость соединилась с покаянием, казалось, что подарок Ирины – новоиспечённый здоровёхонький мальчуган – десятикратно перевешивал все её возможные прегрешения. Сергей был умилён почти до слёз.

В тот же день он изнывал от желания сжечь злокозненную записку, раздражавшую его своей нечистой силой, но не сделал эту сразу из-за того, что Ирина оказывалась всё время рядом. Он не уничтожил её и потом, не удерживаясь от того, чтобы снова читать её и каждый раз посылать в ящик. Записка превратилась в колдовской амулет, не дававший ему покоя, но в то же время Сергей предчувствовал, что. Избавившись от неё, он не уничтожил бы её злых чар – для этого нужны были признания самой Ирины. Одним словом, он не успокоился только экспертизой. Ревность, как придавленная, но не убитая змея, продолжала его жалить.

В день, когда он устроился на должность директора одной фирмы, он решился на тяжёлые откровения с женой. Но, приехав домой, не застал ни её, ни ребёнка. На своём письменном столе он обнаружил записку. Её послание было написано убористым почерком, что свидетельствовало о полном присутствии духа, но содержание имело негодующий тон.

«Я всё знаю. Я сразу заметила ранку у него на пальчике, потом нашла то самое письмо, которое ты, видно, не очень-то и старался спрятать. Ты хотел предъявить его как улику? Но играть роль обвиняемой я не намерена. Сын, кто бы его родитель ни был, - мой ребёнок. Мне многим пришлось пожертвовать, а может, и рисковать жизнью, чтобы выйти за тебя, и потому не жди от меня ни объяснений, ни оправданий».

Прочитав послание, Сергей ощутил. Как с его души исчезли все тени всякого рода «но», ревнивой червоточины, и он даже стыдился самого себя за свои подозрения и желание винить её. И разумеется, она вернётся к нему, если он просто явится к ней, а сделать это было несложно: Сергей знал адреса, где она могла находиться. Они оба начнут жизнь с чистого листа.